Сергей Кузнечихин - БИЧ-Рыба (сборник)

Мужики выползали из глубокого виража, пустые, как барабаны, а он с капусточкой… Кончилось терпение, не оценили юмора. Кто-то ему и выдал – извини, мол, дорогой толстячок, а не сбегать ли тебе хоть раз в жизни за бутылкой для больных и страждущих. Тот сразу в оправданку, дескать, рад бы, да жена, стерва, каждый день карманы чистит. Такие типы всегда на жен валят. У всех халявщиков жены стервы. Если по справедливости, они других и не заслуживают, но со справедливостью у нас всегда туговато. Обругал Вадя свою бабу, опозорил перед чужими и заспешил одеваться. Чаще всего он в тапочках спускался, а тут, видно, по дороге в город решил взбодриться рюмкой-другой, но осечка случилась, нарвался на неласковый прием, засуетился и ключи от квартиры на столе оставил, выложил, когда показывал, что денег нет…

Какая только дурь с похмелья в голову не взбредет. Увидели лысеющие мальчики ключи от чужой квартиры, и захотелось им скрасить больное время хоккеем или детективом. Их четверо там было, всей компанией и поднялись. Жилье у Вади оказалось солидным, под стать хозяину. И гарнитур, и ковры, и цветной телевизор – полный джентльменский набор. Мужики заглянули в холодильник, но водки там не оказалось, а колбасу они не тронули – не так воспитаны. К другим вещам не прикасались. Взяли телевизор и унесли к себе. Потом кто-то за стабилизатором сбегал, чтобы все по технологии было, а то вдруг напряжение подскочит. Все ведь специалисты. И опять же, воспитаны относиться к чужой технике с уважением. Антенны комнатной не нашлось, но тут уж они сами подсуетились, соорудили из мотка провода и спустили конец в форточку. Какую-то программу поймали. А смотреть-то нечего. Это не теперешние времена.

И снова заскучали. Им бы из прокуренной квартиры – на свежий воздух, в сосновый бор, глядишь, и хворь потихоньку выветрилась бы. Ни одного любителя природы среди них не нашлось. Все мыслители. Вот и появилась у них мысль – одна на всех, но по-настоящему дурная – потребовать с Вади выкуп за телевизор.

Без подсказки обошлись. Я тоже сначала подумал, что увидели какое-нибудь кино про шантажиста. Нет. Сами придумали.

Вадя на прогулке не задержался. Хватился ключей и вспомнил, где оставил. Вбегает к ним. А мужики ему – так, мол, и так, дорогой гость, хочешь ящик домой унести – гони литр.

Потом он клялся и божился, что милицию вызвала жена. Да какая разница. Пусть и жена вызвала. Тогда что он за мужик, если бабу от глупого поступка удержать не смог?

Ждали пару с белыми головками, а явилось трое с красными околышами. И тепленьких… Анатолия Степановича вообще в домашних тапочках увели. Не слишком ли много ходьбы в тапочках для одной истории? Может, тапочки и виноваты во всем? А если без шуток – парням повезло, что выпить не нашлось, а то бы стали возникать, и кончилось бы сопротивлением при задержании или оскорблением при исполнении. А похмельный человек – он податливый.

Утро вечера, говорят, мудренее, но за ночь поумнели не мои друзья, а доблестные сотрудники. Разведали, что Анатолий Степанович живет в квартире без жены в пьянстве и разврате, которые довели его до квартирных краж… Это ему адвокат потом объяснял. На самого Анатолия Степановича милиция чихать хотела, их квартира интересовала. Если бы ее не было, отделался б условным наказанием, а так – три года. Он – в зону, а сотрудник – на его жилплощадь.

Такие вот шуточки.

После срока он не вернулся. Да кому захочется – после такой дурацкой истории… Стыдновато как-то. Не потому, что сел, от тюрьмы да от сумы… сами знаете, но очень уж глуповатая роль выпала.

Жена говорила, что алименты идут с Кольского полуострова. А что, место очень даже приличное, сам не был, но друзья рассказывали. И заработки там, и рыбалка. Правда, он не рыбак, но дело для человека с его мозгами везде найдется.

Бирюсинском интересуетесь? Довелось и там побывать. Кстати, разговорчик вспомнил. С мужиком в ресторане «Черембасс» познакомился. Откуда родом, спрашиваю.

«С запада, – говорит. – С Тайшета».

А что, если из Черемхова смотреть, тогда и Тайшет настоящий западный город. А Бирюсинск еще западнее, километров на десять или на двадцать. Дикий Запад, короче.

Когда Абакан-Тайшетскую трассу тянули, стройка гремела на всю страну. В это же время и песенку сочинили: «Там, где речка, речка Бирюса, ломая лед, звенит, поет на голоса, там ждет меня тревожная, таежная краса». Бодренький мужской голос чуть ли не каждый день по радио распевал: «Может, в лося выстрел метил, а ударил он в меня». Выстрел, конечно, в переносном смысле. Потом и вторую серию состряпали. Сибирская девушка романтическому пареньку отвечала: «Может быть, ты пойдешь на медведя, но боишься в тайге комара». Красивая история. А потом и город с песенным названием появился. Бирюсинск! Город, правда, и раньше существовал, но обзывался Суетихой. Столичные музыканты старательно облегчали работу вербовщикам.