Банана Ёсимото: Полная луна. Кухня-2

Но тем счастливым летом, на той кухне…

Я нисколечки не боялась обжечься или порезаться, с легкостью не спала по ночам. Каждый день я вся трепетала от радости: придет завтрашний день, и я опять смогу бросить вызов. В морковном пироге, который я готовила так часто, что знала весь порядок его приготовления назубок, осталась частичка моей души. Я так страстно любила ярко-красные помидоры, которые обнаружила в супермаркете, что жизнь была готова за них отдать.

Так я поняла, что такое радость, и это от меня никуда не уйдет.

Мне бы ни за что не хотелось потерять ощущение того, что в один прекрасный момент я умру. Иначе я не чувствую себя живой. Вот поэтому у меня такая жизнь.

Я знаю, каким красивым бывает лунный свет, как глубоко проникает он в душу, когда медленно бредешь в темноте по краю обрыва, потом с облегчением переводишь дух, выйдя на шоссе, и думаешь: всё, не могу больше, — и тут вдруг поднимаешь глаза к небу.

Когда я закончила уборку и приготовления, наступил вечер.

Зазвонил звонок, и тут же показался Юити, который с трудом толкал дверь, держа в руках огромный пластиковый пакет. Я вошла в прихожую.

— Просто не верится, — сказал Юити, с грохотом ставя пакет на пол.

— А что? — спросила я.

— Я купил всё, что ты мне сказала. Так много, что один донести не могу.

— Да? — я кивнула и попыталась сделать вид, что меня это не касается, но Юити стал дуться по-настоящему, и пришлось спуститься с ним до стоянки.

В машине стояло еще два огромных пакета из супермаркета, мы тащили их от стоянки до входа: такая тяжесть, просто руки отваливались.

— Ну, я еще накупил себе всякой всячины, — сказал Юити, держа в руках самый тяжелый пакет.

— Всякой всячины? — спросила я и заглянула в пакет, который несла. Кроме шампуня и тетрадок там лежало много продуктов быстрого приготовления. Так-так, всё ясно, чем он питается.

— Тогда носил бы их сам в несколько приемов.

— Вот еще. С тобой за один раз управимся. Смотри-ка, какая луна красивая, — Юити показал подбородком на луну, сияющую в зимнем небе.

— Да уж, действительно, — ехидно сказала я, но перед тем как войти в подъезд, бросила быстрый взгляд на луну, которая притягивала к себе. Она была почти полная и сверкала ярким блеском.

В поднимающемся лифте Юити сказал:

— Наверное, это имеет значение.

— Что?

— Ну, например, увидишь очень красивую луну, а потом это отражается на еде, которую готовишь. Но не косвенно, так чтобы приготовить лапшу «Любование луной» [4]. — Динь, лифт остановился, на мгновенье у меня в сердце образовался вакуум. Я спросила на ходу:

— Больше затрагивающее суть?

— Да, да. Более человечное.

— Есть, конечно. Непременно есть, — тут же ответила я. Если спросить об этом на викторине «Сто ответов», то наверняка, раздался бы рев голосов: есть, есть!

— Вот значит как. Я все время думал, что ты хочешь заниматься искусством, и сам для себя решил, что для тебя кулинария и есть искусство. Вот как…. Значит, тебе на самом деле нравится работать на кухне. Так я и знал. Хм, вот здорово, — Юити кивал головой, убеждая себя. Последние слова он произнес так, как будто разговаривал сам с собой. Я засмеялась:

— Ты как ребенок. — Недавний вакуум вдруг превратился в слова, и я подумала: Когда Юити со мной, мне больше ничего не надо. Это длилось всего мгновение, но я ужасно растерялась. Такая сильная вспышка, что в глазах потемнело. Переполнило сердце.

Я готовила ужин два часа. Юити в это время смотрел телевизор, чистил картошку. У него ловкие пальцы.

Смерть Эрико пока казалась мне чем-то далеким. Я не могла принять ее как есть. Это была мрачная реальность, которая понемногу приближалась ко мне, скрываясь по ту сторону рожденной шоком бури. Юити казался поникшим, как ива под проливным дождем.

Поэтому мы специально не говорили о смерти Эрико, что-то, непонятно что, нарастало во времени и пространстве, и сейчас у нас не было никакого выхода — только быть вдвоем. Ничего другого не оставалось, впереди тоже ничего не было, мы ощущали теплоту безопасного пространства. У меня не получается выразить это словами, но мне казалось, что обязательно настанет момент расплаты. Такое громадное и страшное предчувствие. И эта громада, наоборот, воодушевляла двоих сирот, пребывавших во мраке одиночества.

Когда совсем стемнело и наступил прозрачный вечер, обильный ужин был готов и мы приступили к еде. Салат, пирог, рагу, котлетки. Жареный в масле соевый творог, овощи, вареные в сое, лапша из бобовой муки и салат с птицей, киевские котлеты, свинина в кисло-сладком соусе, китайские пирожки шаомай… Блюда из разных стран шли вперемешку, но мы, спокойно, никуда не торопясь, съели все, запивая вином.