Максим Пачесюк - Гринвуд. Легионер Его Величества

— Самый низкий, почти щуплый легионер кивнул и с готовностью вытащил из ножен блестящий нож, которым в пору было не скальпы снимать, а дрова колоть.

— Как-то не поэтично, — заявил Джереми. — У Афонзо де Орте в одном романе помнится предателей привязывали к пушке и расстреливали.

— Картечью? — спросил кто-то.

— А какая разница?

— Ну, у картечи разлет больше. Бабах и все поле в кишках. — У Шона даже веко в нервном тике задергалось.

— Слишком быстро помрет. Помучится, не успеет.

— Скальп! — тут же с готовностью заявил Немой Ворон.

— Так он не немой? — спросил Перкинс.

— Немногословный, — ответил Гэб.

— У наса в племени, — жутко коверкая слова начал Бурундук, за которым акцента раньше не замечалось, — на муравейника задом сажать.

— Не надо на муравейтик! — заорал Шон. — Не надо.

— Скальп, потом муравейник, — предложил Ворон.

— А еще древние варвары, — добавил Джереми, — на солнце голым оставляли. К камню привязывали, и оставляли, а стервятники им глаза выклевывали.

— Не-не-не-не-не, — начал заикаться Шон.

— Что ты там бормочешь?

— А может он хочет сказать что это не он? — предложил Гэбриэл, и Шон с готовностью закивал, уцепившись за призрачную надежду.

— Врет.

— А может быть ему приказали?

— Да! — заорал Шон.

— Кто? — яростно уперся в него взглядом Гэб.

— Хозяин! — ответил Шон. Его глаза тут же закатились, показав белки, тело выгнулось дугой, так, что Джонс с Бурундуком едва удержали.

— Живой? — переполошился Гэб.

— Живой, — заверил его Джереми. — Но это очень странно.

— Что?

— Я не переставал смотреть на него магическим взглядом. Иногда, это помогает понять, врет человек или нет. Так вот, он боялся нас, но едва вспомнил о хозяине, перепугался в два раза больше. И тут еще что-то, я не смог понять…

— Нужно к Шептуну. Пускай заставит ублюдка бежать к этому Хозяину.

— Кто такой Шептун? — спросил Перкинс.

— Довольно интересный человек, — заверил Гэб, возвращая саблю. — Стоук, Хайнс, обыщите карету. Джереми, вы только живую энергию видите? Как с завороженными вещами?

— Зависит от вещи. Большинство — вижу.

— Поможете здесь. А мы, джентльмены, идем к Шептуну.

Шептун — краснокожий капрал из племени Детей горы. Племя обитало в горах далеко на западе там, где власть Короны была чисто символической и реальными хозяевами все еще оставались краснокожие, потому его присутствии в легионе было вдвойне удивительней. Но и на этом чудачества не заканчивались. Как истинный отступник, Шептун коротко стригся, предпочитал копить деньги вместо того, чтобы разукрашивать оружие драгоценностями, на манер своих сородичей, да еще и обозвался Джейкобом Уоллесом. Впрочем, из-за любви к деньгам — так Шептуном и остался. Поговаривали, будто его отец шаман, но это были лишь неподтвержденные слухи, вызванные тем, что Шептун торговал снами, бессовестно растрачивая священные знания своего народа. Дело было настолько прибыльным, что он уже подумывал после отставки открыть где-нибудь салон сновидений. Вы грустите о давно погибших родителях — Шептун подарит вам внеплановый день рождения в их кругу. У вас проблемы с женским полом — милости просим к Шептуну, никаких венерических болезней и незабываемые ощущения.

Легион смотрел на это сквозь пальцы, поскольку занятие помогало солдатам снять напряжение, а зависимых, Шаптун гнал взашей.

— Кирк, где Шептун? — спросил Гэбриел знакомого сержанта. — Тот был явно не в духе и хотел уже отпустить постыдную шуточку, но толпа за спиной лейтенанта заставила его передумать.

— Целителям помогает.

— Пошли к целителям, — вздохнул Гэбриэл. Мог ведь и сразу догадаться. Все кто обладал хоть толикой магии, сейчас там.

Шептун отыскался в четвертой операционной палатке. В отличие от большинства легионеров, он не просто обрабатывал раны, а вполне профессионально вытаскивал осколки и отпиливал поврежденные конечности. Собственно работал не он, а дюжий коротышка с ловцом снов на груди. Когда Гэбриел заглянул в палатку, хирургическая пила визжала о голенную кость, кровь летела на лицо, а солдат методически совал ее туда-сюда, совсем не обращая внимания на посторонних. Бледный лейтенант-джентри у изголовья больного отвернулся к заботливо подставленной на табуретку миске, изогнулся дугой и сделал "бэ-э-э", не сумев выдавить из бедного желудка даже сока. Рука с Ловцом снов, работы того же Шептуна, отклонилась от головы и больной застонал. Лейтенант тут же вернул ее назад и продолжил потихоньку накачивать амулеть силой.