Джули Тиммер - Лишь пять дней

Нервно зыркнув на него, она добавила:

— Надеюсь, если мы сможет это как-то назвать, то узнаем, с чем имеем дело! И, может быть, тогда мы сможем найти путь друг к другу?

— Конечно, сможем! — Том нежно обхватил ее за плечи и, утешая, заставил сесть прямо. — Конечно, нам удастся наладить отношения! Да мы уже начали!

Она прижалась щекой к теплой коже его руки и прошептала:

— Я умру. До того, как родятся наши внуки. До того, как Лакс выйдет замуж. Закончит колледж…

— Дорогая, давай сначала все выясним…

— Я знаю, что больна, и ты тоже это знаешь.

Толкнув еще раз призму, Мара почувствовала, как слеза катится по щеке, сначала одна, потом другая, а потом целый водопад. И она вспомнила, как плакала тогда, обняв Тома, понимая, чего она вскоре лишится.

— У Лакс не будет мамы! Я не увижу, как она вырастет!

— Ох, Мара! — Она услышала страдание в его голосе, и даже сейчас, три года спустя, женщина помнила, какой неутолимой болью был исполнен голос мужа.

Том тогда прижал ее к себе еще сильнее, пытаясь защитить от всех опасностей на свете. Но угроза не исходила извне, и как бы крепко он ни прижимал ее, как бы ни закрывал ее своим телом, она знала — муж не сможет уберечь ее от нее же самой!

В клинике Гентингтона они провели практически шесть часов. Прошли через множество кабинетов, встретились с сотней врачей, прошли тесты и сдали анализы. Мара уже и не помнила, как они все называются. Зато она отчетливо помнила всякие мелочи. Например, как добра была Бэтти, которая сопровождала Мару на все тесты, анализы и опросы, держала ее за руку, пока они с Томом путешествовали из одного кабинета в другой.

Она помнила, как ее встретил доктор Тири, обеими руками приняв ее руку, протянутую в знак приветствия, и долго не отпускал. Благодаря этому она вдруг почувствовала себя в безопасности, поняла, что о ней позаботятся. И с тех пор при посещении клиники это ощущение не покидало Мару.

Помнила женщина и то, как Том миллион раз брал ее руку в свою, обнимал за плечи, целовал в щеку, висок, лоб и говорил, как любит ее.

А может, это вовсе и не мелочи были.

Сотрудники доктора Тири долго и подробно описывали заболевание, но Мара уже многое прочла о болезни и затруднялась сказать, почерпнула ли она тогда из всех этих рассказов что-то новое.

Еще до посещения клиники она знала, что болезнь Гентингтона — генетическое «запинание», более высокое, чем нормальное повторение определенной последовательности белка в конце определенной цепочки ДНК.

Она знала, что подтверждением диагноза является анализ крови, выявлявший число повторений белка в ДНК человека. Ниже 35 повторений, и все прекрасно — болезни нет, и не стоит волноваться ни о каких симптомах. Около 40 — анализ позитивен, через некоторое время появятся симптомы, но пациент проживет достаточно долго. Между 36 и 39 — и вы в нейтральной зоне: может, симптомы проявятся, а может, и пронесет.

Мара остановила призму и пробежала указательным пальцем по ее краям, и еще несколько деталей первой встречи с докторами пришли ей на ум.

Она тогда целый час проговорила с Бэтти. Спросила ее, правда ли, что у кого-то количество повторений может быть больше 45. Она читала в Интернете, что чем выше показатель, тем хуже. Значит, болезнь будет быстрее атаковать нервные клетки, прерывая взаимосвязь между мозгом и мышцами, и больной стремительно потеряет контроль над всеми своими конечностями. А значит, болезнь и убьет быстрее. Дети с наследственным заболеванием имели скорость повторений под 60, и у них было всего пять лет между диагностированием болезни и ее финальным ударом.

Она помнила, что Бэтти тогда ответила ей отрицательно: нет научного подтверждения связи между высоким показателем и быстрым развитием симптомов. Мара осознала, что не может положиться на клинику и, вообще, на медиков как таковых. Очень многого они не знают, утверждала Бэтти, и, говоря «они», она имела в виду ученых-врачей, занимающихся изучением болезни в лабораториях и стремящихся понять, почему возникает болезнь и как ее остановить.

А тем временем в реальном мире, не в лабораториях, было множество людей, страдающих от заболевания и делящихся опытом жизни с Гентингтоном в Сети.

И если в лабораториях этого еще не поняли, то Мара давно выяснила из дюжины свидетельств — пациенты с уровнем 45 имели более высокую скорость прогрессирования симптомов, чем их братья или деды, у которых уровень был 41.