Виталий Бернштейн - Долгий полет (сборник)

Понимают это теперь и многие серьезные ученые. Некоторые из них делают отсюда вывод, что жизнь в виде спор простейших микроорганизмов была когда-то занесена на Землю из космоса. Хорошо, допустим, что так. А там она как зародилась? Ведь рассуждения, приведенные выше, остаются в силе в любой точке Вселенной – и там самопроизвольное, случайное зарождение живой материи столь же невероятно. Догадываешься, Майки, куда я клоню?.. В таком случае приходится признать существование Творца. Верующие наделяют Его многими высшими качествами – всесильный, всеведающий, всеблагой, вершащий суд над людьми. С другой стороны, атеисты полностью отвергают эти представления. Но кроме верующих и атеистов, есть еще одна группа людей, возможно, самая многочисленная. Это агностики – те, которые не утверждают и не отвергают существования Бога, которые честно говорят: «Мы не знаем». К ним принадлежу и я. Да, мне кажется, что без Творца не объяснить возникновения жизни. Но присутствует ли Он незримо среди нас ныне, обладает ли Он всеми упомянутыми качествами? Предуготовил ли Он для души прибежище по ту сторону земного? Не уверен, что сегодня серьезно мыслящему человеку под силу ответить на эти вопросы. Вот задачка, которой не жаль посвятить жизнь. Подбрасываю тебе, Майки. Это все-таки лучше того, чему посвятил свою короткую жизнь я…

Только помни: даже если ты сумеешь убедительно доказать существование Творца, в чьей-нибудь неугомонной голове сразу возникнет новый вопрос – а Его кто сотворил?

Щелкнул замок в двери. Надзиратель несет ужин. Главное, чтобы нежирный… Надеялся, что у меня впереди еще несколько недель, еще о многом хотел поговорить с тобой. Не успел. Этот усатый надзиратель заберет мое неоконченное письмо после ужина. Его потом отдадут Джейкобу, и он сохранит письмо для тебя. Прощай, Майки! Или до свиданья? Не знаю. И все-таки страшно – ставить последнюю точку. Поставлю многоточие…

На следующее утро газеты сообщили о том, что приговор был приведен в исполнение. Все прошло гладко. Перед казнью приговоренный выглядел спокойным, даже пытался шутить – только губы иногда непроизвольно подрагивали.

Не так гладко прошла ночь за пределами тюрьмы. Возле нее собрались протестующие – в руках у многих зажженные свечи, над головами плакаты с требованием отменить казнь. После полуночи, когда стало известно, что казнь состоялась, в Манхеттене начался многотысячный митинг. Все более распаляясь от ненависти к «произволу властей», толпы молодежи опрокинули полицейские кордоны и потекли вдоль улиц. Начался стихийный погром, поджоги припаркованных автомобилей. Под ударами камней разлетались стекла в витринах магазинов, наиболее сообразительные тащили оттуда, что попалось под руку. На Первой авеню заполыхало многоэтажное здание, где были расположены офисы модных адвокатов и врачей. В нем находилась и лаборатория известного специалиста по медицинской генетике доктора Джейкоба Лоренса. Пожарные запоздали. Как писали наутро газеты, вся коллекция клеток, используемых доктором Лоренсом в его работе по клонированию, погибла в огне.

Снаружи, за стеклянной – от пола до потолка – стеной аэропорта, висели в небе низкие, мохнатые тучи. Между ними, заходя на посадку, осторожно протискивался грузный, пузатый самолет. Кое-где на асфальте мокли желтые листья – конец сентября, лето во Франкфурте, видимо, уже кончилось.

А в Тель-Авиве, откуда час назад прилетел Борис, еще стояла душная жара, воздух был пропитан пылью и мелким песком. «Хамсин» – так, вроде бы, называют эту погоду аборигены. На Ромке Гельмане, который поехал в аэропорт Бен-Гуриона, чтобы проводить друга, были одеты легкая рубашка и шорты. Из-под шорт торчали кривые Ромкины ноги. Покрытые седыми волосками и фиолетовыми буграми вен, они при каждом шаге неуверенно, по-стариковски, шаркали подошвами по полу. А когда-то ноги эти мощно подбрасывали Ромку, который играл за сборную их института, над волейбольной сеткой. И его яростный удар левой – он был левша – посылал мяч на площадку противника.

А еще в молодости был Ромка заядлым танцором. В первые послевоенные годы в кинотеатрах часто шли западные, «трофейные», фильмы. В каком-то из таких фильмов он и подсмотрел, как надо по-настоящему танцевать аргентинское танго. Его томные па приводили девиц в восторг. Еще тот был гуляка…

Сидя в кресле, недалеко от стойки для регистрации пассажиров, Борис скользил безразличным взглядом по тусклому, осеннему пейзажу за стеклом. Билеты для поездки в Израиль он приобрел в турагентстве полтора месяца назад. Для обратного перелета из Франкфурта в Вашингтон ему зарезервировали место на рейсе 418. На два с половиной часа раньше вылетает в Вашингтон рейс 416, тоже беспосадочный, но на него все билеты были проданы. Однако болтаться сегодня лишние часы в аэропорту Борису не хотелось. Поэтому, прилетев из Тель-Авива, он подошел на всякий случай к стойке, где уже шла регистрация пассажиров на рейс 416. Белобрысая девица в застегнутой на все пуговицы темно-синей форме «Люфтганзы» предложила ему подождать. Если кто-то из обладателей билетов не придет на регистрацию, освободившееся место можно будет предоставить пассажиру следующего рейса. Так и получилось, место для Бориса нашлось.