И на сей раз я репетировала лишь сцену очередного провала.
Когда я спустилась в гостиную, возбужденная от волнений, гость отца уже прибыл. Они беседовали о чем-то в тишине. Я услышала громкий смех отца, а затем голос гостя, низкий, но звучный, голос человека, уверенного в себе. Я попыталась успокоиться и прошла в кабинет отца.
Когда я вошла, Малькольм Нил Фоксворт встал, и сердце мое учащенно забилось. Рост его был по меньшей мере шесть футов два дюйма, и он был самым симпатичным молодым человеком из тех, кто посещал наш дом.
— Малькольм, — сказал отец, — я счастлив, что могу представить Вам мою очаровательную дочь. Он взял мою руку и сказал:
— Я очарован, мисс Уинфильд. Я взглянула в его небесно-голубые глаза. А он также пристально посмотрел в мои глаза. Я никогда не придавала значения шальным романтическим представлениям о любви с первого взгляда, но вдруг я почувствовала, что его взгляд прошел через мое сердце и застрял где-то внизу живота.
У него были божественно светлые, льняные волосы, римский нос и тонкий прямой рот. Широкоплечий, с узкими бедрами, он имел почти атлетическое сложение. И по тому, как он смотрел на меня с нескрываемой усмешкой, я поняла, что он привык к тому, что женщины приходят в волнение при взгляде на него.
Ну что ж, подумала я, не следует давать ему больше повода смеяться над Оливией Уинфильд. Конечно, такой мужчина вряд ли уделит мне вечер, и мне предстоит еще один прием, устраиваемый отцом для заранее обреченной на неудачу помолвки. Я крепко пожала его руку, улыбнулась в ответ и быстро отвела взгляд.
После представления друг другу отец объяснил, что Малькольм прибыл в Нью-Лондон из Челла, где проходил вечер встречи выпускников. Его интересовали инвестиции в судостроение, потому что он полагал, что после окончания войны рынки экспорта будут расширяться. Как я могла понять из его рассказа о себе, он уже владел несколькими суконными фабриками, имел решающий голос в нескольких банках и владел несколькими лесопильными заводами в Виргинии. Он имел совместный бизнес с отцом, но последний, хотя и был далеко не старым (ему исполнилось лишь 55 лет), отошел от дел, будучи душевнобольным. Лишь позднее я поняла, как обстояло дело.
За обедом я старалась быть вежливым, спокойным наблюдателем, каким хотел видеть меня отец, и какой всегда была моя мать. Маргарет и Филипп, наши слуги, подали изысканный обед, заказанный отцом, из жаркого и вина Веллингтона, которое полагалось пить в исключительных случаях. Я посчитала, что мой отец вполне нарочито заявил гостю:
— Оливия закончила колледж. У нее диплом по бизнесу, и она ведет всю мою бухгалтерию.
— Неужели?
Малькольм необычайно воодушевился. В его голубых глазах отразился глубокий интерес, и он вновь, уже более серьезно, взглянул на меня.
— И нравится вам эта работа, мисс Уинфильд?
Я бросила украдкой взгляд на отца, который сидел в высоком, вырезанном из светлого клена кресле и кивал головой, словно показывая мне правильный ответ. Я так хотела, чтобы Малькольм Фоксворт полюбил меня, но решила оставаться самой собой.
— Всегда лучше заполнять свое время полезной и разумной работой, — сказала я. — Даже для женщины.
Улыбка отца угасла, но на лице Малькольма она расширилась.
— Я полностью согласен. — Он не обернулся к отцу.
— Я считаю, что большинство так называемых привлекательных пустышек довольно глупы и безвкусны. Они считают, что их привлекательной внешности вполне достаточно, чтобы обеспечить им счастливую жизнь. Я предпочитаю интеллигентных женщин, которые смогут о себе позаботиться, женщин, которые смогут стать настоящим приобретением для своих мужей.
— Да, да, — ответил он и перевел разговор на темы судостроительной промышленности.
Он получил информацию из надежных источников, что торговый морской флот, построенный для достижения победы в войне, вскоре будет распродан частным владельцам. Эта тема увлекла Малькольма, и они проговорили об этом до конца обеда, но время от времени я ощущала на себе взгляд Малькольма, и когда я поднимала на него свой взор, он в ответ улыбался мне.
Никогда я не испытывала прежде того восторга от общения с гостями отца. Никогда я не чувствовала себя такой послушной за столом. Малькольм был вежлив с отцом, но мне казалось, что он более всего желал пообщаться со мной.
Со мной!
Неужели прекраснейший из гостей, когда-либо приходивших в наш дом, заинтересовался мной? Но он мог бы выбрать сотни красивых девушек, которые бы вечно обожали его. Почему его привлекла такая некрасивая девушка, как я? Но как мне хотелось верить, что все взгляды, брошенные украдкой, его просьбы передать мне предмет со стола, его попытки привлечь меня к разговору не были выдуманы мной. Возможно, лишь на несколько часов я могла позволить распуститься цветку моей надежды. Лишь на ночь! Завтра он завянет.
Читать дальше