Владислав Вишневский - Время «Ч» или хроника сбитого предпринимателя

— На Кипре?

— Да. А что? Сейчас все так делают… Кто где… Вложения в недвижимость, милое дело… Не здесь же их в землю зарывать! Инвестиционный климат не тот. Сам же знаешь… Так что… Ещё один вагон — для верности — пропустим — своих отправлю туда, на Кипр. Пусть домочадцы круглый год в море плещутся. Моя уже и разговорник купила, уже дома бормочут что-то…

— А ты?

— А я… В смысле в греческом? Ни бум-бум, ни бельмеса… Да и на хрена это мне?

— Я про дела…

— А, про бизнес? Здесь, Санёк, тоже всё продумано. Я через два-три месяца фирму закрою, фонд на кого-нибудь перепишу, и… там видно будет… Наверное ещё такой же контракт с кем-нибудь, с иностранцами, сварю… с отсрочкой платежа… Я-то уже в натуре миллионер, и счета все там… за бугром. Мне теперь море по-колено… Похер, совок этот… Так что, давай Санёк, с нами. Пока ниша есть…

— Нет, не хочу, — улыбаясь, отказался СанСаныч, ответил как-то туманно. — Прошёл я уже точку возврата… Только вперёд.

— Ну-ну! Вольному — воля, как говорится А то — смотри. Время есть.

— Ладно. Спасибо.

И Крикуненко тоже за глаза везде мелко пакостила: «Наш-то гендиректор, с ума сошёл. Слыхали, дурью мается. Вместо того чтобы делом заниматься, в какую-то науку ударился… в медицину! Коммерсант занюханный!» Правда при нем, при директоре, с жаром расхваливала детское питание, восторженно говорила: «Как хорошо, что хоть одна умная фирма в крае стоящим делом занимается, это мы!»

Тут и очередной новый год подошёл. Праздники.

«Новый год настаёт. С Новым годом, с новым…» Конечно, счастьем! Кто ж на другое рассчитывает. Тем более предприниматель…

Но, кому праздник, кому и рабочие дни. Не понимал СанСаныч череду этих длинных праздников, не принимал их. Душа не радовалась. Не радовалась потому, что хоть и прошло уже четыре года перестройки — пятый подошёл, а условия работы предпринимателю становились всё хуже и хуже. Пространство вокруг него всё сжималось и сжималось. Если раньше он свободно стоял, казалось, в чистом поле, и легко себя при этом чувствовал, то сегодня всё сузилось до размеров раздельного санузла, причём стоя… А тенденция к сжатию явно продолжается — потолок и стены заметно сближаются с полом. Уже и голову приходится пригибать, и колени подгибаются, если образно.

Внешне всё вроде бы хорошо, а тревога, злость и тоска уже ели душу. Хорошо жили только чиновники всех уровней. Это было заметно. МВДэшные «крыши», «альфовцы», объединения афганцев, спортивные группировки, землячества всех мастей и оттенков, и к ним примкнувшие…

А СанСаныч-то, он — не примкнувший. Нет, кроме покупателей — родителей, детских участковых врачей, детей, наконец, в самой фирме его все поддерживали. Кроме, понятно, Крикуненко, он прижимал её коммерческие проекты, да главбуха, Татьяны Викторовны. Главбух ужасалась, выполняя очередные указания гендиректора изъять из оборота деньги и заплатить, например, строителям за ремонт брошенного прошлым Управлением торговли продуктового магазина. Ныне, с трудом отвоёванным СанСанычем, юристом, Валентиной Вадимовной у городской комиссии по распределению ветхого муниципального жилья, под детское питание. Да и фирма теперь стала называться не как-нибудь, непонятно и абстрактно, а вполне открыто и определённо — «Торговый дом Сташевского». Так вот, с вызовом и не иначе, как в стародавние купеческие времена. А чего, действительно, бояться, если человек хорошо работает…

— Опять на новый год в ресторан идти… или дома!.. О!.. — по поводу предстоящего праздника, занудствовал дома СанСаныч Татьяне Викторовне в жилетку. — Не хочу.

Как вдруг, получили от четы Образцовых интересное предложение: слетать на новый год — хотя бы на один день, на тридцать первое! — к ним, в Тмутаракань, шутили, в деревню. Ну, не в деревню, в прямом смысле, а в маленький городочек с названием из трёх букв… И не фантазируйте, не догадаетесь: «Зея», называется тот город. Именно. Там родители четы Образцовых живут, и, кстати, давно ждут.

А что, пожалуй!..

— У нас там и банька своя есть — у Лешиного папы! — зазывно хвастала Людмила Николаевна, юрист.

— И вот такой вот снег, — показывал её муж, пилот первого класса Алексей Алексеевич Образцов. — Как раз мне по-грудь… Точно-точно, не вру! И чистый-чистый! Бабах прямо в него — голышом, после баньки… Ощущение, СанСаныч, непередаваемое. Поехали, братцы, а? Чего опять здесь, в городе, сидеть!.. Мы приглашаем.

— Пельмени уже ждут! Мясо свежее, пирожки…