Владислав Вишневский - Время «Ч» или хроника сбитого предпринимателя

По ним, мешкам-тюкам, разноцветным, маркированным и пролезли вглубь СанСаныч с Борисом и «братом» Юрой. Нашли где-то впадину, усмотрели, как мелкую воронку от снаряда, примостились в ней! Таким же образом, под потолком коридорного прохода, туда-сюда перемещаясь, ползали и владельцы товаров, и пассажиры, и проводники, и пограничники… На тюках сидели, ели, пили… Ехали.

Так же муторно, сжав губы, играя желваками, внешне презирая и ненавидя всех, кроме себя, проползли молодые китайские пограничники. А вот российских таможенников наши туристы встретили как праздничный весенний день, радостно и облегчённо, ну наконец-то, Россия!

Где вы, мол, ходите, ребята-пограничники? Заждались уже вас! И как тут у нас, дома?.. без нас?!

Дома! Да, дома… На Родине.

И дома, слава Богу, в семье, и с бизнесом всё было вроде в порядке. Не с производством. С ним было давно покончено. С торговлей. С ней, куда чиновники загнали. Его сотрудники, накануне, две самоходные баржи с китайскими яблоками и одну с мандаринами, выгодно продали посреднику из Якутска. «Так удачно! Прибыль даже двойная получилась! — гордясь, рассказывала юрист Людмила Николаевна, она за генерального оставалась. — И деньги сразу наличкой». Посредник, частная заготовительная фирма, очень доволен остался, сказал, что он там, на севере, двойной навар на этом сделает. Главное, переживал, чтобы до морозов успеть баржи вниз по реке провести. И китайцы тоже довольны. Покупателя для себя хорошего нашли, и быстро, и крупного. Продали с большой скидкой, и деньги тут же, из рук в руки. «Ну, молодцы все! — похвалил СанСаныч. — Мне и дальше, значит, можно ездить в командировки».

— Нет, нет, хватит вам ездить! — запротестовала юрист. — Я не хочу командовать фирмой. Это и трудно и ответственно. Совсем не для женщин…

— И это правильно, товарищи! — радуясь тому, что он дома, что среди своих, подтвердил гендиректор.

И дома всё было в порядке. И жена довольна, и дети тоже…

А вот в Москве, чёрте что — Влада Листьева убили. Да, того самого, с телеканала «ВИД», «Взгляд»… Прямо в подъезде дома, говорят, застрелили, на лестнице. Киллер, гадёныш, успешно отработал заказ и исчез. Никто, говорят, ничего не видел. Ни милиция, ни ФСБ, ни ФСК, ни разные там филёры, слухачи-доносчики, ни сотрудники Влада, ни соседи, ни случайные прохожие. Никто!.. Из десятимиллионного города (?!) Будто он самая неприметная, захудалая, никчёмная, неизвестная личность.

Москва в трауре… Страна в шоке…

«И кого уже убивают, а!» «И не боятся, сволочи!..» «Ай, страна!» «Ай, докатились!» Перестройка!

Президент Ельцин, со всей ответственностью, привычно насупившись, мрачным и решительным голосом, рубя правой рукой воздух, расследование взял на себя, под свой личный контроль. Ещё и крякнул для острастки в сторону министра внутренних дел. Тот с готовностью подтвердил кивком головы — слов не надо! найдём! По высоким официальным лицам хорошо было видно: не уйдёт злодей из-под расплаты, не скроется… и другие! «И заказчиков представим народу… в кратчайшее время!» — пообещал президент.

Телевизор лучше не смотреть. От одного вида тупо отрешённых злых лиц в зале, в президиуме, и на трибуне Госдумы уже тошнит и поднимается давление. А ведь они говорят, и, главное, что говорят…

Дежа вю, какое-то. Будто застыло время, словно вообще остановилось.

…Кричат, вскакивают с мест… как в 89-м, 91-м, 93-м… 94-м… Кулаками машут на своего оппонента! Дерутся!.. Даже женщины депутаты, не говоря уж о мужиках! За волосы бабы друг друга таскают. Виданное ли дело! Женщины депутаты дерутся?! В зале заседаний Госдумы! Хуже базарных баб, прямо перед телекамерами, совсем не стесняясь. Зло дерутся, с истерикой, кулаками в морду, с размашки! «Разве ж такое можно! — в ужасе, восторгаясь, — вот это кино!» — ахает электорат у телевизоров. «Даже нужно! — отвечают ему с экранов. — Видите, за народ же свой бьёмся, милые, говорят, за вас, родные, не щадя живота бьёмся. И за СанСаныча, значит, бьются, за его дело, за его будущее? Тогда почему же он, видя весь этот цирк, весь пыл и азарт политической их борьбы, как бы за него, за СанСаныча, слышит в выступлениях лукавство, видит подмену понятий, замечает подтасовку фактов, различает несправедливость, понимает белыми нитками шитую хитрость — этих всех политических групп и фракций… Со злостью выключает телевизор. Таким вот, протестным образом, не соглашаясь, лишает их слова… Как уж они, там, все, тля, надоели!..