Алексей Иванов - Ненастье

Прапорщик Сергей Лихолетов отпил из фляжки и закурил сигарету.

В кабине «Урала», который катился за БМП Лихолетова, водитель Сашка Кощеев толкнул своего напарника Герку Неволина:

— Немец, подъём! Твоя очередь рулить.

В 1977 году, ещё до ввода войск в Афганистан, советские гидротехники обследовали долину речки Хиндар на возможность построить электростанцию. Подходящее место нашли в километре от кишлака Хиндж, где долина сужалась. Правый берег Хиндара был склоном водораздельного хребта, а с левого берега к речке придвинулся утёс — край длинной скальной стены, нижнего уступа долинной террасы. Огромный глыбовый развал от утёса докатился до речки, и Хиндар здесь клокотал и ярился на шивере.

Дорога проходила по правому берегу над шумным быстротоком и плавно спускалась к мосту, построенному советскими строителями. Сооружение это было несложным: десяток длинных швеллеров уложили в ряд над рекой и с испода приварили к ним арматуру; под опорными концами балок в скальных лбах просверлили шпуры и забили анкеры. Мост пересёк Хиндар в узком месте — на повороте, а груды глыб, отколотых от утёса на левом берегу, громоздились возле съезда с моста немного ниже по течению.

В начале лета в горах ещё продолжалась весна, ледники таяли, и Хиндар был полноводен. Сапёры обследовали мост и не нашли ничего, внушающего подозрения. Две БМП, составляющие передовую бронегруппу, прикрывая друг друга, переползли на левый берег, визгливо скрежеща стальными траками по стальным балкам, и просигналили, что путь открыт и безопасен.

Неволин спускал свой «Урал» вниз к мосту на тормозах, примериваясь, чтобы точно попасть колёсами на швеллеры. Лучше бы, конечно, грузовик вёл Кощей — у него опыт, а Герман практиковался в рулёжке только дома, в школе ДОСААФ перед призывом. Но сейчас некогда было отвлекаться и будить Кощея. Грузовик скатывался медленно и неумолимо. Под колёсами хрустели мелкие камешки. Герман сосредоточенно смотрел только вперёд.

— Не виляй, косяпорина, — вдруг раздалось рядом. Кощей проснулся сам, протянул левую руку и тоже положил ладонь на руль, опасаясь, что Немец не справится. — Пролезем. У бээмпэшки колея на полметра шире нашей.

«Урал» прокатился по ржавым швеллерам, которые слегка пружинили от тяжести грузовика. Герман видел, как за крылом машины, глубоко внизу, под мост уносятся струи Хиндара — то блещущие, то белые от пены. На выезде с моста Герман дал по газам и вытолкнул грузовик на пригорок.

Отсюда открылся вид на долину. Пологие холмы. Слева под высоким и крутым склоном хребта — речка с бурунами. Невдалеке — обширные руины заброшенного кишлака Хиндж. Дорога обходит кишлак справа, почти под скальной стеной, ограничивающей долину по эту сторону Хиндара. И совсем вдали, недосягаемые, словно не от мира сего, — белые короны Гиндукуша.

Колонна двинулась к селению на прежней скорости пешехода. Впереди шагали четверо сапёров с миноискателями и собакой и два бойца охранения, за ними на расстоянии ползли БМП головной бронегруппы. На крыше второй бронемашины сидели и курили сапёры сменного расчёта. За БМП ехал «Урал» Немца и Кощея; Герман рулил и разглядывал сапёров с их понтовым командиром — прапорщиком в лохматой каске и в чёрных очках.

Кишлак, видимо, расстреляли с вертолётов НУРСами, неуправляемыми ракетами, — остались только развалины, словно какой‑то склад поломанных ящиков для стеклотары: серые дувалы и стены, кучи жёлтых и щетинистых саманных кирпичей, торчащие расщеплённые брёвна, песок… Среди пустых и дырявых глиняных скорлуп стояли пыльные чинары с подсечёнными ветвями. Размерами выделялся чардивал — двухэтажная крепостица местного хана или князя. По углам у неё кособочились обглоданные взрывами грузные башни с округлыми, как на коржике, осыпающимися зубцами.

Сапёрный расчёт поравнялся с развалинами. Передовая БМП повернула башню, нацелив пушку на руины; бойцы охранения внимательно рассматривали кишлак — Герман даже издалека видел, как они напряжены. И вдруг собака сапёра‑вожатого подняла морду от колеи и залаяла в сторону селения. «Унюхала чужака?..» — подумал Герман. И тотчас слева из развалин ударил пулемёт, а потом сразу торопливо застучал другой.

Дорога вспенилась фонтанами пыли. Собака взвизгнула и закувыркалась на колее. Сапёры и бойцы охранения кинулись пластом на землю, будто нырнули, и непонятно было, живы они или убиты. БМП гулко забренчала под очередями. Над развалинами с граем взвились испуганные стаи ворон.