Алексей Иванов - Ненастье

— Где мать? — оглядываясь, спросил у Владика Мопед.

— Я могу её заменить, — сказал Владик.

— Не можешь, — ответил Мопед презрительно, будто главарь мафии.

Они вчетвером нелепо переминались у столба «72» в ожидании хозяйки. Владик с подозрением поглядывал на них и трогал сумку под футболкой.

— Может, она узнала про нас и сдриснула? — предположил Лещёв.

— Сейчас вернётся, — раздражённо сказал Герман. Ему всё не нравилось: не нравилось дело, не нравилась компания, не нравился замысел вообще.

Мимо прошли парни, которые клеились к близняшкам. Видно, у них ничего не получилось. Герман оставил свою компанию и отправился вдоль ряда прилавков, разглядывая людей: загорелые крашеные тётки‑продавщицы — в белых обтягивающих брюках и в дутом золоте; вечно сомневающиеся покупательницы; дети с мороженым — чтобы не ныли; бабки с бидонами на колёсиках — торговки пирожками; грузчики, до сухожилий высушенные водкой и трудом; какие‑то молодые люди сучьего вида в чёрных очках…

— Чего вам надо‑то? — не выдержал Владик Танцоров.

Мопеда так и подмывало показать власть. Вздохнув, он зашёл в палатку к Владику, достал нож и с видимым удовольствием разрезал сверху донизу спортивный костюм, который висел на плечиках. Потом — второй костюм. Потом — третий. Лещёв и Птуха отгородили собой прилавок от людей на улочке; Лещёв снял с витрины пластмассовые электронные часы и надел на запястье, а Птуха взял баллон туалетного освежителя и пшикнул себе в пах.

Лицо Владика дрогнуло. Владик быстро глянул по сторонам.

— Вы от кого? — спросил он. — Я Нескорову скажу, он из «Коминтерна».

Билл Нескоров держал здоровенную автобазу и не крышевал палатки.

— Пиздишь, — сказал Мопед. — Мы сами «афганцы». Зови мамочку.

Танцорова уже бежала к своей палатке, с расстояния почуяв опасность.

Герман тоже развернулся к палатке Владика, но вдруг заметил невдалеке какое‑то быстрое движение. Там в толпе заметались два парня в майках — те самые, которые недавно заигрывали с близняшками. Парни нырнули в ближайшую палатку и отпихнули продавца; из баула с товаром, что стоял в углу, они выхватили автоматы Калашникова с укороченными прикладами.

По лестнице, которую на рынке называли правой, поднимался Быченко.

Тот парень, что был с Лундгреном на майке, упал на колено, вскинул автомат и всадил в Егора очередь. Второй парень тоже дал от живота очередь по Егору и зацепил кого‑то из свиты Быченко. Вокруг стрелков завизжали женщины. Люди кинулись врассыпную — прочь от места схватки.

Это был ответ «динамовцев» на разгром «Нептуна». Олег Батищев, брат расстрелянного Сани Батищева, четвёртый и единственный уцелевший лидер группировки спортсменов, прислал киллеров к Бычегору.

Подобраться к Быченко было сложно. Устроить засаду в домах «на Сцепе», где находилась старая квартира Егора, «динамовцы» не помышляли. А новая квартира Быченко располагалась в закрытом и охраняемом жилом комплексе, где селилась городская знать; к тому же почти половину квартир в подъезде Егора заняли члены Штаба «Коминтерна» (едва Егора избрали командиром, «Коминтерн» оплатил членам Штаба элитное жильё). По городу Быченко перемещался бессистемно. Для западни оставался только рынок.

Рынком теперь управляла Лена Быченко, жена Егора. У неё в терминале появился свой офис: участок на втором этаже, выгороженный стенками из гипсокартона. Лена сидела здесь среди телефонов, громоздких компьютеров и факсов и разбирала бухгалтерию. Ей приятно было ощущать себя властной директрисой. Егор приезжал за Леной в конце дня, и это ей тоже льстило.

Спортсмены подготовили ловушку прямо на Шпальном.

Летом, когда все ходят в трусах и майках, киллеры Олега Батищева не смогли бы сами пронести в терминал автоматы. Поэтому они присмотрели торговца, который имел палатку неподалёку от офиса Бычегоровой жены, и прессанули его. Торговца знали на рынке давным‑давно, и он не вызывал подозрений «афганской» охраны; он и пронёс на работу баул с автоматами и гранатами. А киллеры тёрлись возле офиса, будто обычные покупатели.

В тот день в июле 1994‑го Бычегор приехал на Шпальный с Саней Завражным и обычной охраной — с Четырёхиным по прозвищу Чёрт, с Анзором Зибаровым, Вованом Расковаловым, Яном Сучилиным, Дудоней и Минёром. Они поднимались на второй этаж к офису по лестнице, которую на рынке называли правой. Первым шёл Сучилин — он и зевнул автоматчика.

Очередь «Дольфа» сшибла Быченко и уронила на Завражного, который двигался сзади. Но никто не подумал, что это — покушение; всем показалось, что Егор просто оступился под кайфом. Чёрт открыл рот, чтобы пошутить, и вторая очередь полоснула его от левого плеча до печени. Четырёхин ещё не понял, что он мёртв, а Зибаров уже с двух рук бил по киллерам одиночными из чеченского пистолета «борз». Говорили, что в Афгане Анзорчик служил в мусульманском батальоне и мясничил не хуже пешаварских басмачей.