Алексей Иванов - Ненастье

Из кунгов и джипов вылезали парни в зимнем бело‑синем камуфляже. У некоторых в руках были автоматы. Быченко пошагал по снегу от машин к прогалу за соснами, на ходу вынимая из кофра большой армейский бинокль. За Егором пошли Басунов, Ян Сучилин — охранник, и Виталя Уклонский.

Егор остановился на опушке парка и, оскалившись, смотрел в бинокль. От опушки распростёрлось ровное бледное поле с тёмными пятнами — пруд, ещё покрытый льдом, но уже с проталинами. Пруд в Батуеве был довольно просторный, однако мелкий и неухоженный. На дальнем берегу, примерно в полукилометре, горели огни пятиэтажек. Поближе, где заканчивался парк, на окраине ледяной равнины светился маленький дворец ресторана «Нептун».

Изначально «Нептун» был спортбазой и гребным клубом. Двухэтажный дебаркадер — железный понтон с деревянным теремом — плавал возле берега, намертво закреплённый якорями. С берега на дебаркадер вёл мостик. Терем на обоих ярусах опоясывала галерея. Всё выглядело свежо и красиво: белые столбики и наличники, синие стены, красные спасательные круги, по бортам понтона — покрышки, чтобы прогулочные лодки и спортивные ялы не бились о железо. На «Нептуне» занимались гребцы и работал лодочный прокат.

Когда парни со стадиона «Динамо» превратились в группировку, они закрыли гребной клуб и прокат и открыли кабак и казино. Разведка добыла Бычегору план нового «Нептуна»: в трюме — кухня, хозяйство и помещение охраны, на палубном этаже — увеселительные заведения, на втором этаже — комнаты для свиданий и несколько офисов. По галереям ходят караульные.

Егор в бинокль осматривал ресторан. Возле будки дежурного на берегу у мостика столпился табун дорогих автомобилей. Водителей и секьюрити не взяли в кабак к боссам — там тесно; они сидели по тачкам, и к ним подбегали официанточки в фартучках. А на дебаркадере праздник уже начался: все окна сияли, освещая лёд, и гремела музыка. Над входом, к которому вёл мост, в полукруг горела надпись: «С днюхой, братуха! С днём рожденья, Чемпион!»

Егор ещё раз прокручивал в уме план операции. Бывший разведчик, он примерялся «к ландшафту» и оценивал, эффективно ли решение тактической задачи по уничтожению противника, разработанное Штабом «Коминтерна». На другом берегу пруда в это время готовилась к броску вторая группа.

Группой командовал Джон Борисов. В её состав Быченко включил Германа. Вторая группа прикатила на двух обычных автобусах. Парни ехали почти в темноте, потому что окна были зашторены; сидеть в зимней одежде было тесно, и казалось, что они находятся в десантном отсеке БМД. Оружие. Бронежилеты. Никто не пил, не курил, не шутил — так в Афгане отправлялись в рейды. В автобусах «афганцев» охватило полузабытое ощущение войны.

При Лихолетове они гоняли на дело на «барбухайке» и «трахоме», и всё происходило не так. Парни пили, орали и куражились; их рыдваны летели по улицам нагло, с гудками, с визгом тормозов, — глядите, «афганцы»! Серёга проводил акции напоказ, чтобы город знал. А Бычегор требовал скрытности. От этого было и страшновато, и неловко, словно ехали не воевать, а воровать.

— В Афгане мы световухам, нахер, не доверяли, — задумчиво сказал Лёха Бакалым. Он сидел рядом с Немцем и вертел в руках светошумовую гранату. — В рейде только с боевой. Заходишь в кишлак, пинаешь дверь в халабуду, сразу херак туда лимонку — и за стену. Там бацдах. Потом посмотришь — каморка мясом закидана, бабы, дети и козы на куски разорваны…

Герман не отвечал. Вообще‑то гранатой человека на куски не порвать. Хотя лично он в кишлаки не заходил — он был шофёром. Но парням зачем‑то требовалось помнить о тех зачистках, вот и поддавали ужаса.

Они выгрузились из автобусов в кусты на обочине, отошли от дороги и оказались на краю просторного ледяного пруда. Смеркалось. В густо‑синем небе чернели плоские тучи. Вдали как волшебная хрустальная шкатулка светился «Нептун». Лещёв и Лебедухин притащили бренчащий ворох лыж.

— Крепления — просто петли, — сказал Лещёв. — Любой башмак влезет.

— К спортсменам пойдём по‑спортсменски, — добавил Лебедухин.

Парни раскручивали на лица маски‑балаклавы, напяливали маскхалаты. Понятно было, что к дебаркадеру надо подойти незамеченными, иначе постреляют. «Коминтерн» и сам приготовился предельно серьёзно: Темурчик Рамзаев и Анзор Зибаров с надменным видом придерживали на плечах ремни вытянутых, будто щуки, чехлов СВД — снайперских винтовок.

На груди у Джона Борисова загудела рация, зацепленная за карман.