Артуро Перес-Реверте - Терпеливый снайпер

Накануне я снова поговорила по телефону с Маурисио Боске – после того как привела в порядок мысли. Выстроила планы. Я позвонила узнать, во что же он меня втравил и в какой мере считает себя за это ответственным. Еще спросила, не имеет ли он случайно отношения к случившемуся. Боске, как мне показалось, сперва вполне искренне удивился, а потом взволновался. – Я ни при чем, – вскричал он. – Я не знаю, кто и почему тебя преследует! Очень немногие осведомлены о твоей работе. Впрочем, и в тайне она не держится. Моя секретарша, к примеру, в курсе, еще кое с кем я беседовал в частном порядке, но все это люди, заслуживающие полного доверия. Может быть, кого-то встревожили твои расследования? Пошло из уст в уста. Ты ведь, полагаю, уже со многими успела поговорить? И любой из них мог снестись с Лоренсо Бискарруэсом, если, конечно, именно он за этим стоит. Точно ведь не скажешь. Снайпер слишком долго наживал себе врагов. В любом случае, – завершил Маурисио свой монолог, – он не предусмотрел, чем могла обернуться его затея. Так что, если хочешь, бросай это дело. Я оплачу тебе все расходы, и мы забудем эту историю. Расстанемся друзьями. Мне – в Бостон, тебе – в Калифорнию.

Выслушав его, я довольно долго молчала. Так долго, что он сказал: «Алло-алло, ты здесь?», решив, что связь прервалась.

– Я здесь, – ответила я, – и думаю над тем, что ты мне сказал. И что делать дальше. Пытаюсь углубиться в существо вопроса. Взвесить все «за» и «против». Понять, где тот предел, за которым лучше будет не продолжать.

– А зачем продолжать, – прервал меня Маурисио. – Зачем рисковать? Вероятней всего, на тебя напали люди Бискарруэса.

На это я ответила чем-то вроде «Не знаю точно». Не знаю, что за люди это были и с какой целью они меня преследовали. А потому вопрос, продолжать или нет, остается открытым. Тогда он как-то ввернул в разговор слово «страх», а я ответила, что не в страхе дело. И что сама могу быть весьма и весьма крута. И очень опасна. И что толстяк с усами и сучка в норке во второй раз меня через балюстраду не перекинут. В самом крайнем случае мы полетим вниз вместе. И дело тут не в нем. Эти слова, чтобы убедить самое себя, я повторила – медленно, раздельно и с небольшим разночтением:

– Дело. Совсем. Не. В тебе.

На этот раз паузу взял сеньор Боске. Я уже несколько раз работала с ним, прилично знала его и потому даже по телефону слышала, как проворачиваются шестеренки у него в мозгу и при каждом обороте звякает кассовый аппарат.

– Мне надо подумать, – сказала я, чтобы заполнить паузу. И тут он рассмеялся, словно отыскав решение.

– Если это поможет тебе думать, – сказал он, – твой гонорар удваивается. И не говори, что я щедр, потому что это неправда. После всего, что Снайпер натворил в Вероне, он просто бог. Достаточно посмотреть новости.

С Паоло Таччей мы встретились в «Л’Анголетто», очень симпатичном ресторанчике, почти незаметном на углу маленькой площади возле Пантеона. Ради Таччи, университетского профессора и колумниста «Коррьере делла Сера», я, вообще-то говоря, и оказалась в Риме. Он приятельствовал с Джованной Сант’Амброджо, которая предупредила его о моем приезде.

– Паоло тебе понравится, – предрекла она мне на прощание. – Он умен, циничен и большой авторитет в стрит-арте. Написал первое в Италии крупное исследование граффити. И в этом мире связи у него, сама понимаешь, сказочные. Если кто и может найти в Италии Снайпера, то, конечно, он.

Внешне профессор мало соответствовал расхожим представлениям о знойных итальянцах – светло-русые, очень коротко остриженные волосы, светлые глаза за стеклами очков в металлической оправе; он отлично смотрелся бы в мундире эсэсовца в каком-нибудь старом фильме. У него был язвительный юмор, а учтиво-наставительная манера вести разговор выдавала в нем последователя Сократа: он расставлял в своей речи некие вешки, а потом с терпеливо-скептической улыбкой ждал не моргая, что собеседник сам сделает логические умозаключения. Каждый раз, когда они оказывались верны, улыбка профессора в видах поощрения делалась шире. И в первые же минуты нашего разговора это случилось раз пять, так что между шестой и седьмой одобрительно-ободрительной улыбками я так естественно и непреложно, словно вывела это сама, уверилась – существуют веские основания полагать, что Снайпер скрывается на юге Италии.

– Есть одна славная старинная байка, – сказал Паоло, – которую мы можем определить как рассказ о мальчике плохом и мальчике хорошем, хотя, разумеется, подобное различение в наши дни доступно лишь тому, кто не полный кретин… Рассказать?