Саша Филипенко - Замыслы (сборник)

И вы целуетесь прямо в классе.

И ты придумываешь секретное место. Уголок Риги. И в этом переулке живет твоя любовь. И на этой старинной улице проходят лучшие мгновенья твоей жизни. И по ночам ты прижимаешься к холодной стене и позволяешь целовать свои веки, и свои руки, и свою шею. Здесь ты впервые разрешаешь дотронуться до своей груди и позволяешь родной руке гладить тебя везде. И ты влюблена. В этом нет никаких сомнений. Ты сидишь в костеле и клянешься облупившемуся Иисусу, что будешь верна всегда. Что рука, которая сейчас крепко сжимает твою руку, единственная в твоей жизни рука, и что больше никто не коснется тебя. И ты счастлива.

И, проверяя домашние работы, ты пропускаешь много ошибок. Ты все думаешь о нем, и староста часто поправляет тебя. И ты уезжаешь от мамы. И снимаешь квартиру. И разрешаешь оставаться у тебя. Несколько дней. И разрешаешь приказывать тебе, и делаешь все, о чем тебя просят. И тебе приятно, даже когда ты понимаешь, что то, что ты делаешь, подсмотрено в каких-то ужасных, пошлых и вульгарных фильмах, которые достают на кассетах в порту. И тебе кажется, что ты влюблена уже целую вечность. Ты уверена, что время остановилось. И тебе все равно, что шепчутся соседи. Потому что у них время все еще идет, а у тебя уже нет. У тебя все сложилось. Все понятно и решено. И ты мечтаешь о ребенке. И все твои мысли только о том, что вот, осенью, он пойдет в последний класс, а через год поступит в институт, и переедет к тебе, и все станет более или менее легально. И все будет прекрасно, и у вас будут дети. И всю жизнь ты будешь счастлива. И ты будешь ждать их с прогулки, и ты будешь готовить обед, специально для него и специально для него. И ты представляешь, как будешь ворчать, что опять не вымыты руки. И представляешь, какого цвета у тебя будет фартук, и понимаешь, что совсем не важно, какой при этом будет кухня. И ты представляешь, какой он будет красивый и как он будет сопеть в твою подмышку. И ты представляешь себе маленькую ручку, которую держишь в своей руке. И ты уверена, что так обязательно будет. И ты уверена в этом даже в тот вечер, когда возлюбленный вдруг перестает подходить к телефону. И когда буквально исчезает. И перестает ходить в школу. И не появляется до конца учебного года. Ты не перестаешь верить в это, когда встречаешь его, одиноко сидящего на пляже, и понимаешь, что он отчего-то не хочет с тобой разговаривать. Ты не перестаешь верить в это, когда весь следующий, его последний учебный год он не разговаривает с тобой. Ты веришь в это даже в тот момент, когда в августе он вдруг звонит тебе и зачем-то сообщает, что переезжает жить в Москву. Когда? Через три дня. Зачем? Писать для разных команд клуба веселых и находчивых. Клуба веселых и находчивых… клуба веселых и находчивых…

И ты ничего не понимаешь. Разве это нельзя делать здесь? Там совсем другой уровень, объясняют тебе, разве не понимаешь? Нет, ты не понимаешь. Ты не понимаешь, но убеждаешь себя, что так будет лучше. Все, что ни происходит – всегда к лучшему, ведь так? Значит, так оно и должно быть. Значит, он звонит, потому что любит тебя, да? Значит, вы опять вместе? Может, и вместе, отвечают тебе. И ты ничего не понимаешь, ровным счетом ничего не понимаешь, но прокручиваешь в голове увольнение и переезд в Москву, тебя ведь там ждут? Да, тебя, может, и ждут, посмотрим. Ты, во всяком случае, можешь не торопиться – тебя будут ждать ровно столько, сколько будет необходимо. Это правда, спрашиваешь ты? Конечно, правда.

И первый год, кажется, тебя действительно ждут. Во всяком случае, тебе отвечают на письма и на звонки. Уже из другой, новой страны. И ты убеждаешь себя, что такая жизнь вполне себе сносна. Многие люди лишены возможности видеть своих близких, многих разделила тюрьма, смерть, а вы – вы однажды встретитесь, и потому ты должна быть благодарной. И ты благодарна. И ты благодарна каждому звонку, на который он отвечает. Ты благодарна, хотя замечаешь, что он отвечает все реже. Ты замечаешь, что появляются расколы, трещины, пропасти размером в несколько дней. И ты признаешься, что тебе очень больно и тяжело от этого, и на тебя сердятся: ты что, не понимаешь, что там совсем другой ритм? Нет, ты не понимаешь – ты же никогда там не жила. Ты же все еще здесь, в Риге, а здесь, в Риге, можно успеть сделать все дела к полудню. А даже если допустить, что там действительно другой ритм, всегда же можно найти минутку, чтобы позвонить, искренне полагаешь ты, разве нет?