Назира Раимкулова - Останься со мной навсегда

— Не сейчас, балам, не сейчас…. Не говори так, не надо.

— И меня будут есть червяки? — не унимался мальчик.

— Мы все когда-нибудь умрём, рано или поздно. — Максат удивился детской мудрости. — Пойдём домой, твоей матери теперь нужен помощник. Ты, как старший, должен помогать ей и сестрёнке.

— А как умер мой папа?

— Как герой! Он спасал маленькую девочку, которая тонула, а сам не смог выплыть.

Они возвращались назад, взявшись за руки. Двое мужчин. Один умудрённый прожитыми годами, другой только что повзрослевший.

Анвара хоронили всем поселком. Когда мужчины увезли тело и женщины остались готовить, согласно обычаю, мать Анвара подошла к невестке.

— Садись, доченька, поговорим…

Нургуль за эти дни осунулась и похудела. Под глазами появились синие круги. Она присела на скамейку, рядом со свекровью.

— Что делать будем? Как жить? А жить надо. У тебя дети, их надо поднимать. Анвара не вернуть…. Никогда не думала, что мне придётся хоронить своего ребёнка… Храни тебя Бог от такого… — женщина горестно покачала головой. — Ты молодая, выдержишь, а вот я, наверное, не смогу.

— Что вы, апа? Не надо так. — Нургуль заплакала.

— Вот годовщину проведу, и мне уж пора будет. Незачем мне здесь оставаться…

— А как же мы? Как же ваши внуки?

— Ничего, ничего… не говори, я чувствую и знаю, — мать поднялась и вошла в юрту.

У Нургуль пропало молоко. Бермет, непривыкшая к чужим людям и оторванная от материнской груди, беспрестанно капризничала и плакала. Вконец изможденная, она засыпала на руках у матери, но и во сне её маленькое тельце содрогалось от всхлипываний. Бакыт как то сразу повзрослел. В его глазах появилось выражение, полное горечи и боли. У Нургуль сжималось сердце при виде своих осиротевших детей.

После сорока дней свекровь отправила невестку с детьми обратно в город.

Пустая квартира встретила их скорбным молчанием. Она как бы говорила: я уже не смогу вам дать прежнего тепла… моя душа покинула меня…

Потянулись серые дни. Соседи при виде Нургуль качали головой вслед, приносили свои сочувствия. Машину Анвара продали, нужно было поставить ему памятник на могиле. Нургуль решила устроиться на работу. Она отдала Бакыта и маленькую Бермет в детский сад. Но нигде и никто не хотел брать на работу мать-одиночку. Её красного диплома было недостаточно для «полной отдачи в работе», как говорили работодатели. Им не нужен был сотрудник, который отвлекался на решение личных проблем.

Потеряв надежду найти работу по специальности, Нургуль устроилась официанткой в ближайшее к дому кафе. Платили неплохо. Хозяйка кафе жалела Нургуль и разрешала брать ей еду для детей. Она сама укладывала в маленькие контейнеры непроданные порции. Нургуль жутко стеснялась, но Жылдыз эже, так звали хозяйку заведения, сказала ей:

— Лучше детям отнеси, чем просто испортится и придётся выкидывать. Тебе дома отдыхать надо, и так целый день на ногах, устаешь…

Нургуль была ей благодарна. В свои двадцать семь лет она успела познать многое. Её папа пропал без вести. Мама сначала грустила, потом однажды за ней приехала машина, и её увезли. Оказалось, что она сошла с ума. Нургуль воспитала бабушка.

После окончания школы они с бабушкой приехали в город сдавать экзамены в ВУЗ. Нургуль поступила на экономический факультет Национального университета. Бабушка устроила внучку в общежитие и, дав благословение, уехала к себе в деревню.

Нургуль училась с упоением. Скромная девушка отличалась стойким и упорным характером. Парни-сокурсники нередко напрашивались к ней в провожатые, но Нургуль всегда находила отговорки и никого к себе не подпускала.

На третьем курсе она познакомилась с Анваром, парнем из общежития напротив. Случилось это совершенно случайно. Нургуль возвращалась вечером из магазина, и тут к ней начали приставать двое пьяных мужчин, предлагая разделить с ними их вечернюю трапезу. Девушка, испугавшись, прижалась к дереву, заслоняясь учебниками и тетрадками.

— Ну что, сладенькая, пойдём с нами?.. — на Нургуль смотрели противные маслянистые глаза.

— Ой, да она немая, смотри! А глазёнки-то… Да ты не бойся, всё будет хоккей, — один из выпивших потянул руку к Нургуль.

— Не трогайте меня! Я сейчас закричу! — девушка отдернула руку.

— Чудо! Она заговорила! Мы боги! Может, ты ещё споёшь и станцуешь? — мужчины начали окружать её.

— Эй! Мужики! Это моя девушка! Вот нельзя на минутку отойти, сразу куда-нибудь влипнешь… — к ним подошел высокий мускулистый парень двадцати — двадцати пяти лет. Он улыбался, но в глазах не было и намёка на смех. Двое пристававших оторопели. Они пропустили парня и тупо смотрели ему в спину, пока он удалялся с недоставшейся никому добычей.