Хюго Клаус - Избранное - Сборник

Паул ван дер Хаак, начальник отдела.

На испанском острове Миссианы сняли роскошную виллу. К зрителю обращена ее северная сторона. Просторная терраса с несколькими алюминиевыми шезлонгами, обтянутыми оранжевой парусиной, стол и стулья обтекаемой формы. Низкая побеленная стена отделяет террасу от сада. Справа на террасе широкий диван, на нем разбросаны женские журналы. Слева, вплотную к террасе, возвышается огромный раскидистый кедр. На сцене — никого. Четыре часа пополудни. В отдалении слышатся стрекот кузнечиков, щебетание птиц и голоса детей.

Голос Элены. Эдвард! Эдвард!

Никто не отвечает. Входит Элена, элегантная женщина 30 лет. На ней светлый пляжный халат поверх купальника. Она ходит босиком. Бросает на диван матерчатую сумку, из которой торчит полотенце, продолжая разговаривать с кем-то, кто идет за ней.

Элена. Поднимайтесь! Не такой уж вы старый!

За ней входит Паул ван дер Хаак, красный от загара, солидный мужчина в шортах, он тяжело дышит. Держится солидно.

Ну, вот мы и добрались! Это наш дом, наше гнездышко.

Паул. Великолепный дом. (Он едва переводит дыхание после слишком быстрого подъема по горной тропе, но старается этого не показать.) Великолепный дом! Какая тишина! Какой покой! Слышно только, как стрекочут кузнечики. А воздух — просто бальзам. И зачем только люди курят эти мерзкие сигареты. Непременно надо доконать себя! (Три раза разводит руки в стороны, выполняя гимнастическое упражнение. Делает глубокий вдох, выдох.)

Элена (кричит в сторону дома). Эдвард! (Пауза.) Он сейчас придет. Вы увидите. Удивительный человек. (С усмешкой.) Иначе бы я не вышла за него замуж. Он будет очень рад новому человеку. Мы тут уже так давно вдвоем. А вы к тому же наш соотечественник. Где вы живете в Бельгии?

Паул. В Экло.

Элена. В Экло? Дивный городок.

Паул. Всего одна улица.

Элена. Да, но зато какая!

Паул (кивает на стул) . Вы позволите?

Элена. Который час?

Паул. Не знаю. Должно быть…

Элена (беззаботно). Впрочем, это не имеет ни малейшего значения.

Паул (нерешительно садится. Короткая пауза). В Экло четыре пивовара.

Элена. Мой муж часто говорит мне: «Почему мы, дорогая, никогда не ездим в Экло?» Но мы все никак не соберемся. Муж так занят.

Паул. А что…

Элена. Он продает «Бэбифейс», знаете, порошок такой, детское питание. Вы наверняка слышали стишок: «Что для папочки пивко, для малютки — Бэбифейс».

Паул. К сожалению, нет.

Элена. Простите?

Паул. Я хочу сказать, к сожалению, я не слышал об этом порошке. Но я наведу справки. (Короткая пауза.) Удивительные растения у вас здесь, надо сказать. Хотя Испанию и не назовешь страной цветов. С нашей точки зрения, конечно. Внизу, в деревне, я видел олеандр, совсем засохший, неухоженный, просто стыд. Нет, эти испанцы совершенно не умеют ухаживать за цветами. А тут у вас сразу чувствуется нежная фламандская рука.

Элена. Да нет, здесь все так и было. Мы приехали всего две недели назад.

Паул. И все-таки.

Короткая пауза.

Элена. Когда я увидела вас на пляже, я сразу подумала: «А ведь я знаю этого человека довольно хорошо». Вы так невозмутимо жарились на солнышке. Так спокойно. Можно подумать, сидели и поджидали меня.

Паул. Благодарю вас.

Элена. Вас не удивило, что я заговорила с вами? Прямо из воды?

Паул. Немножко.

Элена (торжествующе). Вот!

Паул. Вы такая…

Элена. Да?..

Паул. Вообще-то женщины не часто заговаривают со мной. Особенно женщины в таких купальниках. Да еще в испанском море.

Элена (помолчав). Неужели вам не хочется снять рубашку?

Паул. Нет, нет. Мне совсем не жарко.

Элена. Хотите пить?

Паул. Нет, спасибо. Я пил.

Элена. Когда?

Паул. Только что.

Элена. И что же вы пили?

Паул. Да сам уже не помню…

Длинная пауза. Элена испытующе смотрит на Паула. Сначала он избегает ее взгляда. Потом встает, разводит руки в стороны, делает вдох и снова садится.

Элена. Вы считаете меня старой?

Паул. Нет, я хочу сказать…

Элена. Вы считаете меня уродкой?

Паул в замешательстве.

Стало быть, я еще кажусь привлекательной?

Паул. Что значит «еще»? Как это объяснить, э-э, в моем возрасте. Я ведь уже седой. Не то что прежде. ( Мямлит, съежившись от смущения.) Когда разговариваешь с дамой, невольно начинаешь подбирать слова. И все-таки осмелюсь утверждать…

Из дома доносится громкая арабская мелодия. Кажется, что певец тянет заунывную молитву. Слышится резкий голос Эдварда: «Ну, все! Все, я сказал!» Мелодия звучит еще громче. Паул смотрит на Элену.