Сергей Носов: Фигурные скобки

Чернолес и Юпитерский перенимают портрет из рук принесших и вместе устанавливают на каминную полку.

Этот жест интерпретируется всеми как жест примирения.

Того и ждали.

— Прошу за стол, господа, в ногах правды нет, — говорит председатель.

Рассаживаются.

— Вам туда, — подсказывает Капитонову микромаг Бильдерлинг. — Там члены правления.

— Он за скобками, — вмешивается его сосед, манипулятор Иваненко. — Извините, если не так, — говорит он Капитонову.

Сели как сели.

Председатель встал.

21:06

— Господа. Коллеги. Друзья. Человек предполагает, а Бог располагает. Еще недавно я предполагал, что буду говорить, здесь говорить и сейчас, о другом, не об этом. Я предполагал, что буду говорить о нашей, быть может, скромной на первый взгляд, но, по существу, очень всем нам нужной победе, и в известной степени победе над собой, о том, что наша гильдия состоялась, как бы тому ни препятствовали наши многочисленные недруги, и о том, что она не могла не состояться, учредиться, образоваться… быть!.. потому что этого захотели мы сами. Я предполагал говорить о том, что главный недруг в нас самих, и что имя ему — неверие в свои же силы и свои же возможности. Поздравляя вас с учреждением гильдии, я предполагал говорить о том, что сегодня, когда нам наконец удалось объединиться, невзирая на наши разногласия и пестроту убеждений, никто, никто не вправе бояться своего одиночества и бесприютности, ибо мы теперь, как никогда, вместе — вот о чем я хотел вам сказать и, быть может, еще вам скажу другими словами несколько позже. Но сейчас я обязан сказать не это. Валентин Львович Водоёмов сегодня ушел из жизни, как вам известно, и, хотя не сам он исполнял, а ему исполняли, он до конца был на посту. Вечная память.

Шумно двигая стульями, все встают, и вместе со всеми — Капитонов. Выпивают и, не проронив ни слова, потупив глаза, занимают свои места за столом. Потянулись к салату, к закуске. С полминуты Капитонов глядит в пустую тарелку, потом, переведя взгляд на блюдо с мясным ассорти, словно к нему обращаясь, первым прерывает тишину: «Мир его праху. Пора. До свидания».

Он выходит из зала.

На лестнице его догоняет Нинель.

— Вы думали, я вас одного отпущу?

— Извините, — говорит Капитонов, — мне надо в туалет.

21:27

Ему не надо в туалет, но раз он зашел в туалет, идет к писсуару.

Остается подчиниться условным рефлексам.

Он подчиняется.

Невозможно не видеть две таблички, повешенные над писсуаром: на одной реклама стеклопакетов, на другой — средства от простатита.

Обычным порядком направляется к раковине, включает воду и смотрит на себя в зеркало.

Оторопевает.

На него глядит — нет, не чужое лицо.

Не так. А вот так. — Если бы данную оторопь можно было представить в виде суммы трех составляющих, они соотнеслись бы с последовательностью временных промежутков. — В первое мгновение он видит себя. Во второе, соразмерное такту сердца, — понимает, что он — это не он. В третье — что он (потому что, конечно же, он), но в это мгновенье он знает уже, что конкретно его ужаснуло.

Очки!

Он не носил никогда очков.

На нем очки, и они без стекол.

Он срывает их с носа и швыряет на пол.

Они подпрыгивают и проезжают по синему кафелю — остановились и тупо уставились на его колени.

Он топчет их ногой — эту оправу без стекол. А когда она переломилась по переносице, он ударом ноги сшибает сначала одну половину — в кабинку, а потом с глаз долой и вторую — в другую.

Внезапно ему показалось, что в кабинках кто-то находится и за ним наблюдает.

Не просто кто-то находится, а за ним наблюдает.

Всего четыре кабинки, и он открывает каждую.

Никого нет. Никого.

Капитонов вспоминает ужас Мухина (но ужас ли там был?), это когда тот впервые заметил, что за ним глаз да глаз.

Он умывает лицо.

И выходит.

— Я был в очках? На мне были очки?

— Господи, что случилось?

— Я спрашиваю, на мне были очки?

— Ну конечно — очки.

— Без стекол?

— Почему без стекол?

— Потому что у меня хорошее зрение. Я не ношу очки!

— Ты был весь день в очках.

— Весь день в очках? Ты меня видела утром?

— Я тебя увидела перед обедом. Ты был в очках. И потом, когда вытирала тебе ссадину на подбородке. Я еще подумала: вот задело щитом, а очки не задело. Не расстраивайся, ты одинаково хорош — и в очках, и без очков. Слушай, у тебя бледные губы… Перестань, перестань, Капитонов.

21:43

— Сферы небесные, он так сладко целуется, Капитонов!