Валерий Каменев - Крутой вираж…

Через два дня они вместе перебрались в Анкару, где расположились в соседних номерах маленького отеля, находящегося где-то на окраине. Бил «порекомендовал» ему не покидать территории отеля. Виктору особенно это и не нужно было. Телевизор, бар, газеты на-английском (ему специально приносили по его просьбе) — этим он обходился. На карманные расходы Бил выделил семьсот долларов, за которые попросил расписаться в ведомости. Часть этих денег уходило на ужин. Завтрак в отеле подавали бесплатно, обед он игнорировал.

Не прошло и недели, как они переехали в другой отель — ближе к центру. Этот отель соответствовал международному уровню — такое заключение Виктор сделал на основании изучения контингента постояльцев и посетителей, которые общались на различных языках, хотя, в основном, звучала английская речь.

После переезда в этот отель Билл предоставил ему некоторую свободу. Он мог выходить на улицу, но Билл «просил» его надолго не отлучаться и всегда сообщать, где он собирается находиться. Виктор понимал, что за ним будут следить, а предоставленная свобода больше похожа на проверку — не попытается ли кто-нибудь выйти к нему на связь. Общаясь с американскими представителями спецслужб (Виктор не сомневался, что Билл являлся их представителем), он и сам стал мыслить категориями разведчика. Постоянно анализировал — что означает по отношению к нему то или иное действие.

Однажды, когда он на улице рассматривал заинтересовавшую его витрину спортивного магазина, к нему подошел прилично одетый человек, похожий на европейца. Незнакомец обратился к Виктору на ломаном русском языке:

— Русски? — Виктор неопределенно пожал плечами.

— Дали для вас, — сунул Виктору в руку свернутый клочок бумаги и быстро удалился. Когда Виктор ее развернул, то обнаружил написанный ряд цифр, похожий на номер телефона и одно слово — «связь», по-русски. Виктору стало смешно. С улыбкой передал записку Биллу, не выдержав, съехидничал:

— Передали на улице, наверное, для тебя. — На мгновение в глазах Билла мелькнула искорка досады, но он тут же «включил» свою улыбку. Засмеялся, оправдываясь, произнес:

— Согласен, примитивно. Но это не я. — Виктор знал, что Билл вновь вернется к разговору о сотрудничестве. Решил опередить, момент показался подходящим:

— Бил, ты говорил, что ты мой друг. Подскажи, как мне поступить? В принципе, мне не нужно политическое убежище в США, мне просто нужно найти отца. Вот если бы вы знали, где он — я имею в виду вашу службу и мне сообщили, я могу обосноваться где угодно. В той же Турции.

— Вот тут ты, мой френд, сильно ошибаешься. Запрос от Советского Союза о твоем поиске турки уже получили. Что им отвечать? Просишь у них остаться? Оставайся. Тогда они отвечают: да, такой есть, но мы его не выдадим, поскольку он попросил у нас политическое убежища. На этом точка. И мы к тебе тогда уже не имеем никакого отношения. Так что, парень, выбирай. На двух стульях не усидишь.

Они договорились о компромиссном варианте: Виктор просит политическое убежище у США, но остается на своей позиции государственного нейтралитета. То есть, он не предоставляет никаких сведений, которые считает закрытыми (кстати, его прежняя работа лишь в ограниченной степени была связана с информацией закрытого характера). В то же время, он должен подтвердить возможность сотрудничества с американскими государственными службами по любым другим возможным вопросам — технического, бытового или языкового характера. Виктор с этим согласился, при условии замены слова «сотрудничество» на «консультации». Пришлось также пойти на принятие формулировки причин, принудивших его искать политическое убежища в другой стране: несогласие с тотальным режимом контролирования партией всех сторон жизни, как профессионального, так и личного характера. Это он написал совершенно искренне. Как же ему досадили эти замполиты!

После этого Билл предупредил, что в скором времени их общение закончится, и он будет отправлен в Штаты. Его дальнейшим устройством будут заниматься другие люди. На вопрос Виктора: не мог ли Билл помочь ему с поисками, тот ответил, что такая попытка с его стороны будет отрицательно воспринята его руководством. А без санкции начальства он не может быть допущен к архивам:

— Путь через нашу службу, как у вас говорят — контору, непродуктивен. Когда я буду уезжать, я тебе подскажу правильный путь.

Накануне его отъезда они встретились в баре, где Билл и дал ему последние наставления, из которых следовало, что он должен лететь в Штаты — в Арлингтон (Вирджиния). Билеты заказаны и будут доставлены ему завтра в отель. В нужное время за ним заедет машина, которая и отвезет в аэропорт: