Ирэн Роздобудько - Амулет Паскаля. Последний бриллиант миледи (сборник)

Я вышла на улицу через черный ход, гордо проследовав мимо кухни, где матушка Же-Же, забыв о давлении, что-то весело напевала себе под нос.

Как всегда в это время, которое здесь не называли «сиеста», улицы были тихи и пусты. Я уже к этому привыкла, но сейчас почувствовала легкое раздражение, которое нарастало по мере приближения к городскому фонтану. Приступ мизантропии. Мне вдруг стало слишком тесно на этих улицах, среди этих кукольных коттеджей (вспомнила тот дневник и сама удивилась: действительно «домики для Барби»!). Я подошла к школе. Школа – это громко сказано: одноэтажное здание в два класса для детей разного возраста. Как я уже поняла – старшие дети отправлялись учиться в колледж, а младшим преподавали предметы всего несколько учителей-многостаночников, типа Ивана-Джона. Через открытое окно я видела, как он ходит взад-вперед по классу и… пересказывает Гомера.

На какое-то мгновение все это показалось мне фантасмагорией: школьный двор, усыпанный яблоневым цветом, яркий свет и темный квадрат приоткрытого окна, длинные, как волны океана, строки «Одиссеи». Я прислонилась к стволу, и на меня тут же посыпались лепестки: яблони отцветали. Голос затих. Иван-Джон заметил, что я стою под деревом, крест-накрест обхватив плечи руками. Можно было подумать, что пошел снег и мне холодно. Видимо, он так и подумал, глядя, как на меня осыпаются лепестки. Его взъерошенная голова в темноте окна напоминала полотно какого-нибудь голландского художника эпохи Возрождения. Вдруг я подумала, что так оно и есть, что это – именно портрет, картина, застывшее мгновение, в котором движутся только эти лепестки, осыпающиеся с дерева. А еще я подумала, что всегда так бывает: кто-то – в окне, ЗА окном, а кто-то стоит ПО ТУ СТОРОНУ – под деревом.

Это две разные картины, в двух взаимоисключающих цветовых гаммах.

Иван-Джон, не отводя от меня взгляда, взял со стола смешной медный колокольчик и покачал им над головой: конец урока. Десять учеников захлопали партами…

– Знаешь, когда я смотрела на тебя из сада, – сказала я, – мне показалось, что на следующем ужине шарик вытащишь именно ты… Не знаю почему, но это было так четко, так ясно. Так неотвратимо.

– Я уже ненавижу эти ужины! Не напоминай.

– А я, похоже, их полюбила. Что-то в этом есть: живешь не просто так, а в ожидании.

– В ожидании чего?

– Господи, ты же сам говорил, что собираешься уехать отсюда, стать писателем, завоевать всемирную славу и все такое. И мы все дружно тебе это напророчим! Будет весело…

– Я так не думаю, – сказал он. – Давай сейчас не будем об этом говорить.

– Не будем, – согласилась я. – Но ты не должен отступать.

– Не уверен. Мне здесь нравится… Больше, чем мне бы этого хотелось…

Мы зашли в бистро.

– Один виски, – кивнул он полной блондинке. – И…

Конечно, он сказал – «блу айс».

– По закону парных случаев, – улыбнулась я, вспоминая зеленый блокнот, – где-то – неизвестно где, кто-то – неизвестно кто – любит этот же напиток.

– Это неудивительно.

– Конечно…

Мы нехотя переговаривались. Мы оба не любили слов.

– Слова – пиявки, которые наползают в рот! – сказал он.

– Слова бывают как пузыри. Но не мыльные, а – тугие, резиновые, – добавила я.

– Я иногда вижу их! – сказал он.

– Я – тоже. Особенно, когда люди говорят о чем попало. Тогда я вижу, как они выпускают наружу одни пузыри. А когда нужно отвечать, чувствую, что из моего рта вылетают такие же! И все вокруг превращается в ящик с разноцветными шариками, который ставят в супермаркетах. В нем можно задохнуться.

– А еще, когда мне так говорят, я вижу перед собой только одно большое лицо с длинным острым клювом, который вытаскивает меня из раковины, как вкусного моллюска.

– …и тогда хочется сбежать в астрал через семерку !

– Как это? – с интересом спросил он.

– Не знаю…

– Но ведь ты это сказала!

– Когда?

– Только что!

– Иногда я говорю то, чего сама не понимаю. Не обращай внимания. Есть такие словосочетания, которые не нуждаются в понимании. Они просто – звучат. И все.

– Поэтому я и читаю детям Гомера…

Я вспомнила о письмах, которые всучил мне мсье Паскаль, и вздрогнула. Была бы я Гомером, не переживала бы о том, что написать…

– Послушай, – сказала я. – Когда будешь писать свои книги, не забудь вставить туда нашего старика. Как по мне, это интереснейший человеческий экземпляр. И за сюжетом не нужно далеко ходить: молодой учитель скучает в провинциальном городке, знакомится со старым отшельником – хозяином имения. И начинаются чудеса…