Дэвид Стори - Такова спортивная жизнь

Это произвело на меня сильное впечатление. И я подумал: эх, если бы и я мог покончить со всем, как Стилтон, уехать куда-нибудь еще и оставить всю эти неразбериху позади! Я даже попробовал выехать из города на большой скорости. Но шоссе было забито машинами. И оно извивалось, ныряло, горбилось. Да и не проехал я двух миль, как уже оказался в следующем треклятом городе, когда первый еще не кончился. Так они и переходят один в другой. И нет простора, чтобы почувствовать себя свободным. Я был на цепи, и куда бы ни ехал, мне предстояло вернуться той же дорогой.

Вечером в среду, еще совсем рано, Пэдди вернулся домой на карачках. Да и литовец был почти в том же градусе. Оба они наблевали на пол; потом рухнули на кровать ирландца и лежали там, обнявшись. Я сидел и не знал, то ли мне убрать, то ли убраться.

Через некоторое время литовец соскользнул на пел и встал возле моей кровати на четвереньки, поматывая головой. И начал лаять — сначала он негромко отрывисто тявкал, а потом подвывал. В его голосе звучала настоящая тоска. Пэдди, лежа на спине, что-то бурчал и рыгал, лицо у него было белее простыни — видно было, что его сейчас опять стошнит.

Когда я встал, литовец укусил меня за ногу. Я перескочил к соседней кровати, стащил Пэдди на пол и поволок его к двери. Кое-как я дотянул его через площадку в уборную, упер подбородком в унитаз и ушел.

Литовец ползал по комнате взад и вперед, он встретил меня жутким волчьим воем, но кусаться больше не стал. Я посоветовал ему лечь. Он остановился и посмотрел на меня.

— Вы напились, — сказал он. — Мы сегодня встретили одного вашего знакомого.

— А он вам сказал, как его зовут?

— Ну, конечно, мой друг. Или, по-вашему, я не умею говорить с людьми? Он просил передать привет.

— А кто это был?

— Кто это был? — передразнил он. — Пожалуйста, не перечисляйте столько имен. Дайте мне подумать… Филд… Нет. Брук, Дейл, Холл, Холм, Крот… все эти имена, да вы слушаете? Слон, Кит — это же не имена. А зоопарк. И мы исходили все холмы в окрестностях… Пэд вам не говорил? Мы поднялись вверх по одной стороне долины, а потом поднялись по другой стороне долины. Мы ходили вверх по долине, и мы ходили вниз по долине. Целые мили… И где-то мы побывали в дамском туалете. Может быть, это было вверху долины. Или внизу. Видели бы вы ее лицо! «Что вы тут делаете, моя милая? Билет у вас есть?» Я понял, в чем дело, только когда увидел все эти… как они у вас называются?., целый их ряд. Вы когда-нибудь бывали в дамском туалете? Куда удобнее мужского — женский мир, мой друг, не правда ли? Почему они вешают такие неясные таблички? И где Пэд, гав-гав-гав, у-у? — Он повалился на кровать и продолжал говорить, уткнувшись в одеяло. До меня доносилось только приглушенное рычание.

Я вытащил из комода мои рубашки, свернул их и взял обе книги. Спускаясь по лестнице, я обогнал Пэдди. Я не стал тратить времени на то, чтобы сообщить Камерону, что ухожу из его хлева. Я сел в автомобиль и машинально поехал домой к родителям, заранее стискивая зубы в предчувствии всех нравоучений, которые мне предстояло выслушать. Оставалось надеяться только, что отец работает в ночную смену, но шансов на это было мало.

Однако, открыв дверь, я увидел не мать и не отца, а, как мне почудилось, призрак миссис Хэммонд. Она вскочила, когда я вошел, а мать обернулась и поглядела через плечо — лицо ее в электрическом свете было бледным и испуганным.

Все мы что-то удивленно пробормотали и посмотрели друг на друга так, будто встретились впервые.

— Что ты тут делаешь? — выговорил я. Я часто воображал ее здесь, в этой аккуратной гостиной, а теперь, когда это, наконец, случилось, все было как во сне.

— Я встретилась с вашим отцом… на Сити-роуд. Он попросил меня зайти.

Я смотрел, как мои родители разыгрывают спектакль, словно все это было отрепетировано и теперь мы просто исполняли свои роли. Я начал называть миссис Хэммонд «Валли». Я говорил — «Валли то», «Валли се», или же: «Я не понимаю, Валери», «что это такое, Валери?» Я хотел показать им, показать ей, что она моя, что нас связывает слишком многое и никому и ничему не под силу разорвать эту связь. Я разговаривал не с миссис Хэммонд. Ее больше не существовало. Это доказывалось тем, что Валери сидела тут.

— Мы не знали, куда ты делся, — объяснил отец. — Мы позвонили в клуб, но там сказали, что им тоже ничего не известно. Мы все очень беспокоились. Потом я случайно встретил на Сити-роуд миссис Хэммонд и попросил ее зайти поговорить с твоей матерью. Твоя мать была просто…