Дэвид Стори - Такова спортивная жизнь

— Кто? — равнодушно спросила она.

— Джонсон. Он в саду… пропалывает клумбы… и смотрит.

— Если вам неприятно, что на вас смотрит садовник, можно уйти в другую комнату.

— Джонсону, наверное, не очень трудно будет догадаться.

Она начала раздражаться.

— Странно, что это вас беспокоит. Но, конечно, неудачно, что мы у него на виду. Если хотите, Артур, перейдем в другой угол.

Она встала, взяла меня за руку и повела к другому дивану, откуда был виден капот и фары моего автомобиля. Ей не пришло в голову закрыть вторую стеклянную дверь. Она выпустила мою руку как раз вовремя: едва я встал, как услышал хруст песка и увидел, что Джонсон идет по аллее, косясь на дом.

— Опять он, — сообщил я.

— Вы мне нравитесь! — воскликнула она. — Вы похожи на кошку.

— Я хотел бы выпить. У вас что-нибудь найдется?

— Непрерывно в движении. Я никогда не видела такого неугомонного человека.

— Неприятно все время смотреть на Джонсона.

— Он уйдет через несколько минут. Может быть, тогда вы немного успокоитесь. Просто поразительно…

Миссис Уивер подошла к шкафчику рядом с радиолой и налила две рюмки. Она смотрела, как я залпом выпил свою, потом тоже отпила половину. У меня было такое чувство, как будто Джонсон подкрадывается к окну. В рюмках было виски.

— Вам хочется двигаться? — спросила она.

Я, кажется, не понял, что означал этот вопрос. Она отпила еще глоток и поставила рюмку. Я отошел к стеклянной двери и выглянул наружу. Никого не было. Я немного надеялся, что Джонсон окажется там и все решится само собой.

— Я, пожалуй, зря приехал, — сказал я.

— Ах, Артур, к чему эти глупости? — Миссис Уивер говорила ласково и сочувственно. Как с ребенком.

Она подошла и остановилась прямо передо мной, сдерживая дыхание и слегка открыв рот.

— Вы чем-то расстроены? — спросила она.

— Нет.

Она положила руку чуть пониже моего плеча.

— Не надо так стесняться, — сказала она по-прежнему ласково.

Она, наверное, видела, что я дрожу, и из-за этого подошла так близко, что я не мог ее не обнять. Она прижала свои губы к моим, и я почувствовал во рту ее язык.

С трудом отстранившись, я сказал:

— Не знаю, зачем я приехал.

— Молчите, — настойчиво сказала она и нажала на мое плечо, чтобы повернуть меня к двери. Я ждал, что сейчас на пороге увижу Уивера.

Но там никого не было. Я почувствовал, что мне безразлично, кто бы сейчас сюда ни вошел.

— Мне, пожалуй, лучше уйти, — сказал я.

Она остыла, и мы отпустили друг друга.

— Почему? По-моему, вы вели себя так мило.

— Я думаю, это нечестно.

— О Артур… нечестно!

Она повернулась, чтобы посмотреть на меня.

Чем больше я двигался, тем мне было спокойнее. Я сделал несколько шагов поперек комнаты, потом начал ходить вдоль стены.

— У вас такое ощущение… как будто… вы чего-то не поняли? — спросила она.

— Наверное, да.

Я смотрел на капот автомобиля и чувствовал себя в безопасности.

Потом она вдруг сказала:

— Может быть, вы думаете о миссис Хэммонд?

Она ожидала, что я сразу же на нее посмотрю. Кажется, ей было немного не по себе.

— О миссис Хэммонд?

— О женщине, с которой вы живете… Вы ведь с ней живете?

— Я снимаю у нее комнату.

— Ну, хорошо, называйте это как хотите. Я вовсе не стараюсь вас испугать, Артур. Но вы думали о ней?

— Нет… Я думал о мистере Уивере.

— А!.. Понимаю.

Она не знала, нужно ли объяснять мне, почему из-за него не стоит беспокоиться. Она снова нерешительно подошла ко мне.

— Я, пожалуй, пойду, — сказал я.

Этого не надо было делать. Я ее не понял, не понял, чего она хотела, я мог еще исправить ошибку — казалось, именно это она мне говорит и советует поторопиться, потому что ее терпение уже почти иссякло. Я сделал шаг к стеклянной двери. Мне было не до тонкостей.

Она еще не знала, до какой степени ей следует рассердиться: прийти ли в бешенство или нет. Она так на меня посмотрела, что я ясно увидел, как она поднимает стол красного дерева весом в полтонны и швыряет его мне вдогонку.

— Вы уходите?

Я сделал все самым омерзительным образом. Я был слишком неуклюж. Я отказался от даровой пробы, и у нее появилось то самое выражение лица, которое бывает у разочарованного продавца. Она не поняла, что я тоже разочарован. Она просто не могла себе представить, что для меня значит рисковать отношениями с Уивером. Она смотрела на меня как на последнего подлеца, и я чувствовал себя последним подлецом…

— Вы уходите? — снова спросила она.