Дэвид Стори - Такова спортивная жизнь

Я не сразу нашелся, что ответить, и он с хитрым видом поспешил добавить:

— Мы навели о вас справки. Только о вашем спортивном прошлом, конечно. После окончания школы вы перестали играть систематически. С тех пор минуло шесть или семь лет.

Уивер смотрел на меня с таким видом, как будто все это ему уже слегка надоело и мои ответы интересовали его больше, чем придирки Уэйда. Я промолчал, и Уэйд продолжал:

— Вы, Артур, конечно, не будете в претензии, если мы поговорим начистоту, чтобы, так сказать, сначала узнать, что нам подадут на обед, а потом уже садиться за стол. Мы присматривались к вам так же, как вы четыре недели присматривались к нам. Надеюсь, вы не думаете, что мы ходили за вами по пятам или что-нибудь такое. Вы меня понимаете, мой друг, не так ли?

Они ждали, что я вот-вот выкину какую-нибудь штуку, и я прикидывал, какой бы отыскать ход. Полагаться я мог только на совет, который дал мне Морис, когда узнал, что мне дали пробу:

«Держи язык на привязи. Говори, сколько ты хочешь, и больше ничего».

— Я понимаю, — сказал я.

— Насколько нам известно, вы не женаты?

— Нет.

— А где вы живете?

— Сейчас на Фэрфакс-стрит.

— Кажется, это где-то около заводов? — спросил Уивер.

— Да. Я работаю у вас, мистер Уивер.

Он внимательно посмотрел на меня.

— Правда? Жаль, что я не знал этого раньше.

— Ну что ж, очень удобно, — продолжал Уэйд, обращаясь к остальным, — Брейтуэйт работает там же. Значит, вы снимаете комнату на Фэрфакс-стрит?

— Да.

— И вас это устраивает?

Я кивнул.

— Видите ли, это не праздный вопрос. Мы всегда можем устроить вас удобно. Будь вы, например, женаты, вы имели бы право претендовать на клубный дом. Вы меня понимаете, Артур?

— Я устроен, — ответил я, прикидывая, много ли они успели обо мне разузнать.

— И вы ни с кем не связаны никакими официальными узами? Семейными или какими-нибудь другими?

— Нет, не связан.

— Вы довольны работой на заводе Уивера? — Уэйд задал этот вопрос с таким видом, будто он сам был мистером Уивером. — Если вы чем-нибудь недовольны, говорите прямо, и пусть присутствие мистера Уивера вас не смущает. Он будет только рад узнать правду.

Уивер улыбнулся в знак подтверждения.

— Я вполне доволен.

— Вам по душе ваша работа? Если она вам не нравится, мы можем устроить вас как-нибудь иначе.

— Работа мне нравится.

— По-видимому, он удивительно счастливый человек — всем доволен, — небрежно заметил Уивер.

Они все смотрели на меня так, как будто я на самом деле был очень счастливым человеком… или дураком.

— Вы, наверное, уже решили, хотите ли вы дальше играть в «Примстоуне»?

— Да, хотел бы.

В буфете и в баре кто-то громко смеялся, на матовые стекла двери ложились чьи-то тени.

— Вы хотели бы подписать с нами контракт как профессиональный игрок?

— Да.

— Может быть, вы предпочитаете заключить договор как любитель? Я хочу сказать…

— Нет.

— Вы все взвесили и уверены в своем решении? Видите ли, Артур, мы не хотим торопить вас, толкать на необдуманные поступки. Городской клуб — большой клуб, и любая ошибка здесь — большая ошибка. Я хочу, чтобы вы это поняли прежде, чем кто-нибудь из нас примет окончательное решение.

— Я это знаю.

Все вдруг стали смотреть по сторонам. Секретарь Райли ссутулился над столом, и огромная эмблема клуба на его спортивной куртке исчезла. Он покраснел еще сильнее, как будто кожу у него на лице вывернули наизнанку. Его зубы сияли.

— Извините за резкость, Артур, — сказал этот красный мяч, вступая в игру, — но чем скорее ми договоримся, тем лучше. Вы можете назвать цифру своего гонорара?

— Пятьсот фунтов, — сказал я ему.

Ни одно лицо не дрогнуло. Словно желая замять неловкость, вызванную упоминанием о деньгах, Уэйд принялся повторять:

— Пятьсот. Пятьсот. Вполне прилично. — Он что-то бормотал себе под нос, смотря то на одного, то на другого. Как будто вываживал меня на удочке, надеясь, что я скину пару сотен. — Пятьсот.

Заметив, что Уэйд растерялся и чересчур натянул леску, Райли поспешил вмешаться:

— А если триста фунтов сейчас, сто пятьдесят за выступление в сборной графства и еще сто пятьдесят за участие в сборной Англии?

— Великобритании, — пробормотал Уивер.

— Пятьсот фунтов сейчас, а за участие в сборной графства и за международные игры отдельно, — сказал я, ясно представляя, как помогаю им сэкономить три сотни, оказавшись просто хорошим клубным игроком.

— Вы хотите, — начал Райли, наконец-то удивившись, — вы хотите пятьсот фунтов сейчас и сверх того по сто пятьдесят за выступление в команде графства и за участие в международных встречах?