Грэм Свифт - Земля воды

Так кто тут говорил, что история не движется по кругу?

И в том же июле 1940-го, когда Гитлер держал совет с Герингом, а бедные эвакуированные горожане ручейками растекались по фенлендским деревням, становясь мишенью для насмешек местной детворы, Том Крик (будущий учитель истории), Фредди Парр, Питер Бейн, Терри Коу (друзья вышеупомянутого) и Дик Крик, все в разноцветных шерстяных плавках и, за исключением Фредди Парра, с мокрыми волосами и выпачканными илом руками-ногами, заодно с Мэри Меткаф и Ширли Элфорд (разных тонов хлопчатобумажные юбки и блузки, белые гольфы и сандалии), сошлись на берегах Хоквелл-Лоуда, и заняты они делом, вряд ли способным повлиять на смутно погромыхивающие вдалеке всемирно-исторические события – как, собственно, и наоборот.

Все дело в том, что некие неровности, явственно обтянутые шерстяными плавками Тома Крика, Фредди Парра, Питера Бейна и Терри Коу, вызывают любопытство и у Мэри Меткаф, и, хоть и не настолько бесстыдное, у Ширли Элфорд, чьи глаза, в силу достаточно сложных причин, уже успевших между делом подрумянить ей щеки, в буквальном смысле слова не находят себе места, разрываясь меж настоятельною тягой посмотреть и не менее явным желанием отвести взгляд прочь.

А Мери Меткаф говорит: «Ну покажите, покажите нам». (Ритуальные слова в ритуальном противостоянии, и неровности под шерстяною тканью становятся еще заметнее.)

А Фредди Парр говорит: «Сначала вам придется…»

Велосипеды брошены в бурьяне. Заливаются жаворонки. Гудит самолет (нация в состоянии войны). Бутылка виски, пустая более чем наполовину, не без задней мысли угнездилась у Фредди между бедер: минуту назад ее пустили вкруговую, для храбрости. Питер Бейн приложился, Терри Коу приложился, ваш учитель истории приложился, Фредди Парр тоже приложился (и почище прочих), а вот Дик отказался наотрез, и Ширли Элфорд тоже, этак по-девичьи застенчиво; тогда как Мэри Меткаф, словно ей до тонкостей знакомы все нюансы ситуаций, в которых джентльмены угощают дам дурманящими голову напитками, но все ж таки не в силах противостоять неуемному своему любопытству, лихо опрокидывает бутылку только для того, чтобы обжечь кончик языка и выдохнуть, передав бутылку дальше: «Ух!»

А виски этот, надо вам сказать, настоящий, шотландский, украденный через посредство тысячи уловок Фредди у собственного отца. Поскольку эпоха черного рынка и американской контрабанды все еще впереди.

Пахнет спекшаяся грязь, пахнет река, раскаленное синее небо, теплый ветер… Если уж на то пошло, сымпровизирую-ка я теорию: о том, что на плоских ландшафтах, там, где слабеет ток вод, сексуальность выявляет себя с большей готовностью, нежели в лесистых или горных регионах, где природные фаллические вертикали подавляют человеческие, мужские, – или в городах, где тысячи искусственных эрекций (трубы пивоварен, дома-башни) лишают нас животной нашей силы.

Короче говоря, я хотел бы особо подчеркнуть, что (невзирая на доступность и разнообразие противозачаточных средств, на снижение возрастного порога беременности среди школьниц и невзирая на, по всей видимости, более раннее физическое, половое и – ну конечно же, Прайс – даже и умственное созревание нынешней молодежи) у вашего поколения нет монополии…

А эта на провокациях и риске построенная игра возле Хоквелл-Лоуда затевалась уже не в первый раз, но никогда еще не достигала кульминации (как бы вы себе это ни представляли), и мешала ей в том отчасти природная застенчивость участников (чей средний возраст, если не брать в расчет Дика, был равен тринадцати с половиной годам); отчасти же то обстоятельство, что в сей жаркий, в сей пылающий июльский полдень, когда все и впрямь давно уже могло зайти чуть дальше, они стеснялись чужих глаз, то есть глаз моего брата, человека отнюдь не компанейского, в лучшем случае замкнутого, нелюдимого и вообще переносимого с трудом, который прежде в подобных делах участия не принимал. И сказать с уверенностью, как он теперь ко всему этому относится, было попросту невозможно.

«Сначала, – говорит Фредди, – вам придется снять сандалии и гольфы». Каковому требованию Мэри, и даже Ширли Элфорд, подчиняются с легкостью.

Стилизованная пауза: взгляд Мэри застывает на неровностях под нашими трусами, Ширли же возводит очи горе.

«А теперь вам придется снять… – и, не то под воздействием папашиного виски, не то из чистого нетерпения, Фредди решает обойтись без обычного перебора предметов, благодаря которому эта игра имеет свойство никогда не добираться до финальной точки, и проговаривает, явственно и плотоядно сверкнув глазами, – всю свою одежду».