Барбара Пим - Осенний квартет

— Лучше всего, когда есть родственники, — сказал Норман. — Родственник обязан помогать. В конце концов кровь не водица, и даже если родство между вами дальнее, все равно можете рассчитывать на помощь.

Летти вспомнила кое-кого из своей родни — тех, с кем она не встречалась с детства. Живут они где-то на западе Англии. Да, эти вряд ли захотят приютить ее у себя.

— А вы никогда не думали пустить к себе жильца? — спросил Эдвин, обращаясь к Марсии.

— Деньги бы пригодились, — вставил Норман. — Когда выйдете на пенсию.

— Мне деньги не понадобятся, — нетерпеливо сказала Марсия. — Обойдусь без жильцов. — «Немыслимо!» — это было первое, что пришло ей в голову в ответ на предложение Эдвина. Приютить Летти! И она вспомнила ту бутылку из-под молока. Да Летти тоже на это не пойдет. Она сама сейчас запротестовала и явно смутилась, испугавшись как за Марсию, так и за себя.

— Есть организации и даже отдельные лица, которые берутся помогать одиноким женщинам, — почему-то вдруг сообщил Эдвин.

— Ко мне иногда заходит молодая особа — воображает, будто я нуждаюсь в ее помощи. — Марсия невесело рассмеялась. — А я, если хотите знать, ни в ком не нуждаюсь, скорее наоборот.

— Но ведь вы лежали в больнице, — напомнил ей Эдвин. — Поэтому они и думают, что вас надо проверять.

— Да! Но проверяться я хожу в клинику к мистеру Стронгу. — Марсия улыбнулась. — Я не желаю, чтобы меня посещали молодые девицы и указывали мне, покупать ли консервированный горошек или нет.

— Приятно все-таки, что о тебе заботятся, — неуверенно проговорила Летти, подозревая, что заботы о Марсии могут распространяться не только на консервированный горошек. — Ну что ж, надеюсь, у меня все наладится, когда я выйду на пенсию, а пока я еще не вышла.

— Но скоро выйдете, — сказал Норман, — а отсюда, с работы, вам будет причитаться не так уж много вдобавок к государственной пенсии. Кроме того, надо учесть инфляцию, — присовокупил он, не объясняя, как это делается.

— Инфляцию-то как раз и не учтешь, — сказала Летти. — Сваливается на нас нежданно-негаданно.

— Вы мне говорите! — сказал Норман и, нырнув в карман, вытащил оттуда чек из магазина самообслуживания. — Вот послушайте! — И он начал свое очередное перечисление. Больше всего ему, кажется, досаждал рост цен на консервированный суп и фасоль, что странным образом выявляло его ежедневный рацион.

Никто на это не откликнулся, никто его не выслушал. Марсия с удовлетворением подумала о своем шкафе, набитом консервными банками, а Летти решила пораньше уйти на обеденный перерыв и съездить автобусом на Оксфорд-стрит за покупками. Один только Эдвин, считая, должно быть, что женщинам следует помогать, продолжал думать о Летти и о ее делах.

День всех святых, 1 ноября, приходился на будни. Была вечерняя служба, прихожан на этот раз собралось много, а в следующее воскресенье Эдвин посетил ту церковь, куда заходил иногда, потому что раньше жил поблизости. После утрени там подавали кофе с печеньем. Он появился тут, преисполнившись забот о Летти.

Приготовление кофе обставлялось торжественно, и заведовали этим все прихожанки по очереди. Они знали Эдвина по его периодическим посещениям их церкви, и, войдя теперь в холодный придел, аляповато разукрашенный членами юношеского клуба, он услышал голос пожилой женщины, возражающей против подачи к кофе печенья.

— Подавать печенье лишнее, — говорила она. — Выпьем горячего кофе, и больше нам ничего не нужно.

— А я люблю пожевать что-нибудь, когда пью кофе, — возразила ей миниатюрная женщина в пушистом сером пальто. — Миссис Поуп никогда не дашь ее лет, это мы все знаем, но пожилым людям ведь не требуется много есть. Если бы знать заранее, что коробка с печеньем пустая, можно было бы пополнить запас, купить его побольше.

Со своим довольно-таки бесцеремонным наскоком Эдвин ворвался в самую середину этой перепалки — У одной из вас, леди, наверно, есть свободная лишняя комната.

Наступило молчание, неловкое молчание, почувствовал Эдвин, и обе женщины начали оправдываться, точно отказываясь от приглашения на свадебный пир: это, собственно, не комната, а чуланчик, там хранится все, что пойдет на церковный базар. И чуланчик может понадобиться, когда приедут родственники. Последняя карта была козырная, но Эдвин не отступился. У него не был заготовлен дальнейший ход, но теперь он понял, что для начала ему лучше всего было бы рассказать о Летти, описать ее положение, подчеркнуть необходимость отдельной комнаты, словом, воззвать к совести и растрогать сердца. Но как описать Летти? Сказать, что она его приятельница? Но ведь никакой дружбы между ними нет. К тому же, поскольку она женщина одинокая, это может родить сплетни. Одна моя знакомая леди? Это звучит слишком игриво и жеманно. Женщина, которая работает у нас в конторе? Вот так, пожалуй, лучше всего. Слова «женщина», «работа», «контора» дают благоприятное представление об особе предпочтительного пола, которая по целым дням на службе и может даже оказаться приятной собеседницей в случае, если иногда и посидит дома.