Дэ Сижи - Бальзак и портниха китаяночка

— И что говорила?

— Сказала, что Бальзак помог ей понять одну вещь: красота женщины— это сокровище, которому нет цены.

Просто поразительно, как Франция, по имени гражданина которой в XIX веке было названо одно из самых уродливых и отвратительных явлений в политической жизни — шовинизм, в XX веке легко, открыто и щедро принимает в свою культуру иностранцев, людей иной, зачастую далекой культуры. Притом не только художников и музыкантов, искусство которых внесловесно, а следовательно, в определенном смысле интернационально, но и литераторов, писателей, то есть людей, работающих в той сфере, которая, если воспользоваться популярным у нас выражением, является национальным достоянием, предметом национальной гордости французов. И речь идет вовсе не о тех, кто вырос во Франции, с детства оказался во французской языковой среде, к примеру, Гийоме Аполлинере или детях русских эмигрантов первой волны (вспомним хотя бы чрезвычайно популярного у нас Ромена Гари, обладателя двух Гонкуровских премий), но о людях, сформировавшихся в другой языковой стихии. Достаточно назвать несколько имен, которые у всех на слуху: Ионеско, Элиаде, Кундера, Кристева, Сьоран (по-румынски, Чоран). В 1995 г. случилось небывалое: тридцативосьмилетний эмигрант, а точнее невозвращенец, из Советского Союза Андрей Макин за роман «Французское завещание» получил две самых престижных литературных премии Франции — Гонкуровскую и Медичи. А книгой двухтысячного года во Франции стал роман «Бальзак и портниха китаяночка», написанный выходцем из Китая Дэ Сижи (мы приводим имя автора во французском произношении, поскольку иероглифического его написания найти не удалось, и по-китайски оно вполне может звучать и как Дай Сичжи либо Сицзы).

А начиналось все так. 21 января 2000 года влиятельный французский литературный критик Бернар Пиво в своей телепрорамме «Культурный бульон» (или, если угодно, «Культурное варево»), в которой участвовали также известные писатели Макс Галло и Даниель Пеннак, представил только что вышедшую книгу издательства «Галлимар» «Бальзак и портниха китаяночка», написанную кинорежиссером, выходцем из Китая Дэ Сижи. Все три участника передачи книгу расхваливали, отзывались о ней чуть ли не восторженно, а после передачи, по рассказам, Бернар Пиво заявил: «Если эта книга не станет бестселлером, то моя передача ни на что не годна».

И книга стала бестселлером. Уже к маю было продано (при планировавшемся тираже 3000) больше ста сорока тысяч экземпляров. Букет положительных, хвалебных и восторженных рецензий во всех газетах и журналах. Несколько престижных литературных премий. Покупка прав двумя десятками издательств в разных странах, причем в США куплены и права на экранизацию; снимать фильм будет, вероятней всего, сам автор. Но причина такого успеха отнюдь не в рекламе, и решающую роль в этом сыграл вовсе не Бернар Пиво, хотя он привлек внимание читающей Франции (и не только) к книге, а то, о чем и как она написана. Кстати, стоит отметить: книга эта (как и «Французское завещание» Андрея Макина) — дань признательности французской культуре, что, несомненно, французам приятно. Фактор, разумеется, существенный, в какой-то мере способствовавший успеху книги, но отнюдь не главный. А дело в том, что, как писал в «Фигаро магазен» критик Бертран де Сен-Венсан, «это самое прекрасное объяснение в любви года: в любви к литературе, к жизни, к иронии, к женщине, а заодно безоглядный урок свободы и ликующая пощечина всем тем самодовольным французским псевдописателям, которые только и знают, что поглаживают свое "я", точно кредитную карточку».

Дэ Сижи рассказывает простую, страшненькую (страшное идет фоном), трогательную, горькую и оптимистическую историю о том, что в XIX в. получило в общем виде название «воспитание чувств», в XX же превратилось в историю о том, как человек из объекта собственным усилием превращается в субъекта; рассказывает в жанре пикарески, то есть плутовского романа. А плутовской роман немыслим без иронии, без юмора. И юмористических ситуаций в нем предостаточно (сцена исполнения скрипичной сонаты «Моцарт думает о председателе Мао», история с записью народных песен, сверление зуба старосты и много других), хотя юмор очень смахивает на черный; кто-то из французских рецензентов заметил, что он имеет сюрреалистическую окраску; но что для французов сюрреализм, для обитателей соцлагеря, которые были «рождены, чтоб Кафку сделать былью», всего лишь реальность.