Владимир Тучков - Любовь спирита

– Так он же когда-нибудь пересохнет. На это уйдет не так уж и много времени. И тогда… Впрочем, вы этого не поймете.

Как ни странно, говорить было больше не о чем. Спросишь ее о «Тибетской книге мертвых», например, так опять заведет про квантовую механику… Не обсуждать же с ней международную политику или какой-нибудь телесериал.

За спиной кашлянул Сергей.

– Не помешал? – зачем-то спросил он.

И мне вдруг вспомнилась совершенно дикая история двадцатилетней давности. Один мужик, который работал в соседнем отделе и жил рядом со мной, по пьянке сломал ногу. И я ему периодически приносил деньги по больничному листу. А однажды угодил на его скромный день рожденья: он и его жена. Пригласили, и я сел за стол, поскольку, как я уже говорил, в таких ситуациях даже циррозники скрывают свой цирроз. Выпили средненько, и мужик поковылял курить на лестничную площадку. Хоть жена и говорила: «Да кури здесь, че ты в самом деле?» Однако он сказал, что, может быть, гостю будет неприятно. Потому что он курил не «Яву», а папиросы «Север», которыми сибирские нефтяники от мошкары спасаются. Вышел. Покурил. Вернулся. И с места в карьер: «Я, блядь, там стою курю папиросы „Север“ по четырнадцать копеек за пачку, а они здесь, блядь, насчет поебки договариваются!»

Посмотрел я на Сергея осторожно, украдкой, но нет – все нормально, никакого нездорового блеска в глазах нет и в помине.

Допили по последней. Естественно, за Ирину. И за следующую с ней встречу. Я понял, что должен дать им возможность попрощаться как следует, по-семейному. И сказал, что подожду где-нибудь неподалеку, на тропинке. Расшаркался перед Ириной, мол, очень приятно было познакомиться и что, если она позволит, то я буду ее навещать. Получив разрешение, пошел по направлению к тропинке, закуривая сигарету «L & M» по восемнадцать рублей за пачку.

Минут через десять появился и Сергей в своем прекрасно сидящем костюме. И мы пошли в сторону железной дороги.

Когда вышли на большак и были уже на почтительном расстоянии от того самого места, мне пришла в голову блестящая идея.

– Слушай, Серега, – сказал я, хлопнув себя ладонью по лбу, – а давай-ка мы с тобой двинем в Барково!

– А что там, в том Баркове? – спросил он недоуменно.

– А в том Баркове есть магазин. И там есть продавщица Шурка. Совершенно замечательная баба! Тебе в самый раз будет.

– А она буги-вуги может? – поинтересовался Сергей.

– Может, может! И еще кукарачу с гопаком!

– Пошли! – решительно сказал Сергей и засветился изнутри яростной жизнью.

От нахлынувших на нас чувств, ну и, естественно, еще и от выпитого мы запели.

По долинам и по взгорьям шла дивизия вперед, чтобы с боем взять Приморье – белой армии афлот (так и пели, как в детстве, не понимая значения этого отнюдь не флотского слова)…

Парам-пам-пам , парам-пам-пам – орлята учатся летать! Парам-пам-пам, парам-пампам – орлята учатся летать! Парам-пам-пам, парам-пам-пам – орлята учатся летать!…

Взвейтесь кострами, синие ночи, мы пионеры – дети рабочих! Близится эра светлых годов, клич пионера «Всегда будь готов!»…

Шел я лесом, песню пел! Соловей мне на… сел! Я хотел его поймать, улетел… мать!

За рекой, за лесом солнышко садится! Что-то мне, подружки, дома не сидится! С яблонь облетает какой-то там цвет, усидишь ли дома в восемнадцать лет!…

Сегодня мы не на параде! Мы к коммунизму на пути! В коммунистической бригаде с нами Ленин впереди!…

Серебряный туман над нами проплывает! Над поездом горит полночная звезда! Кондуктор не спешит, кондуктор понимает, что с девушкою а-а-а-а-а прощаюсь навсегда!…

Огней так много золотых на улицах Саратова! Парней так много холостых, а я люблю женатого! Ох, рано он завел семью, печальная история! Я от себя любовь таю, а от него тем более!…

Не слышны в саду даже шорохи! Все здесь замерло до утра! Если б знали вы, как мне дороги подмосковные вечера!…

Расцветали яблони и груши! Поплыли туманы над рекой! Выходила на берег Катюша, выходила на берег крутой! ОЙ!!!…

Путь далек у нас с тобою, веселей, солдат, гляди! Вьется, вьется знамя полковое, командиры впереди! Солдаты, в путь, в путь, в путь! Да для тебя, родная, есть почта полевая, прощай, труба зовет – ту-ту-ту-ту! Солдаты, в поход!…

Так мы и вошли в Барково, с песнями. И взяли «Богородской» и два кило «Коровок». Но это уже совсем другая история, подробно изложенная в милицейском протоколе. А все потому, что любой москвич не только должен иметь при себе паспорт, но и обязан носить ошейник. Ну или хотя бы не ходить в сельский магазин в костюме от Версаче.