Рейчел Уэллс - Кот по имени Алфи

Пока Франческа занималась детьми, я осматривал квартиру. Я нашел две спальни: в первой стояли детские кровати, во второй – одна большая. За ними обнаружилась маленькая, но очень чистая ванная. Пол в детской комнате был усеян игрушками, а вот в другой спальне кто-то недавно прибрался. Квартира мне понравилась, но я не мог избавиться от чувства, что она слишком мала для растущей семьи.

Закончив обход, я вернулся к мальчикам, которые сидели рядышком на диване. Младший сжимал в руке печенье, и ничто в мире его больше не интересовало, а вот Алексей очень мне обрадовался. Он почесал меня за ухом, и я довольно мурлыкнул. Многие из моих котодрузей и знакомых пели дифирамбы детям, и теперь, когда меня гладили маленькие теплые ладошки, я начинал понимать почему.

В комнату вернулась Франческа.

– Можем угостить его рыбой, когда будем обедать.

Я заинтересованно поднял уши.

– А пока попрактикуйтесь на нем в английском, – со смехом предложила женщина. – И надо бы позвонить по номеру на жетоне.

Я хитро прищурился. Клэр и Джонатан так и не удосужились поменять телефон на ошейнике, и пока моему плану ничего не угрожало.

– Он будет жить с нами? – спросил Алексей.

– Нет, коханый . Мы только снимаем эту квартиру. Нам нельзя заводить животных.

«Вот так незадача! – подумал я. – Второй раз не везет. Жизнь ко мне несправедлива».

– Английский сложный, – пожаловался Алексей, когда мама ушла на кухню. – Там, где я раньше жил, я говорил по-польски. Английский тоже учил, но было тяжело.

Мальчик выглядел так, будто вот-вот расплачется. Я залез к нему на руки, и он крепко прижал меня к себе. Мне стало трудно дышать, но я терпел, сколько мог, а потом все-таки вывернулся и спрыгнул на пол. Интуиция не подвела: я снова нашел людей, которые во мне нуждались. Судя по всему, они тоже оставили родной дом, и я понимал, как им сейчас нелегко.

Мои размышления прервали липкие ручки младшего ребенка, вцепившиеся в шерсть. Нет, я был не против, но чувствовал, что потом мне придется хорошенько помыться. Прежде я нечасто общался с детьми. Когда я жил у Маргарет, к нам иногда заглядывала соседская девочка. Она играла со мной, угощала едой со своей тарелки, но этим мой опыт и ограничивался. Во время путешествия случайные знакомые не раз и не два говорили, что мне стоит подыскать семью с детьми. Они утверждали, что ребенок – это друг, с которым можно поиграть, но он еще тебя кормит и о тебе заботится. Что ж, теперь я понимал, о чем они говорили.

Конечно, я сильно привязался к Джонатану и Клэр, но, откровенно говоря, они не удовлетворяли все мои потребности. Да, они меня кормили, иногда гладили и играли со мной, но большую часть времени я был предоставлен самому себе. Я усердно гнал мысли, что беготня по хозяевам рано или поздно поставит меня в неловкое положение, поскольку верил в свой план.

Я не мог полагаться только на Клэр. Когда я присматривался к ее дому, то был уверен, что туда въедут по меньшей мере два человека. В случае с Джонатаном я вообще рассчитывал на большую семью, но никак не на ворчливого холостяка. В результате я по-прежнему с опаской смотрел в завтрашний день и не переставал искать новые дома. Квартиры 22А и 22В вполне могли стать моим дневным пристанищем, а у Клэр и Джонатана я бы оставался на ночь.

Я не сомневался, что это сработает, поэтому перекатился на спину, позволив Алексею пощекотать мне живот, а затем довольно вильнул хвостом и снова вскочил на четыре лапы. После этого мальчик придумал новую игру: я должен был прятаться под стулом и нападать на него из засады. Не понимаю, почему это так радовало мальчишек, но мне тоже нравилось, и я не возражал. Потом я притворился, что ловлю невидимую птицу, и Алексей с младшим братом чуть не лопнули от смеха.

Франческа вошла в комнату с задумчивым выражением лица.

– По этому телефону никто не отвечает, – сказала она. – Может, сменили номер, а на жетоне поменять забыли? Томаш, пора спать, – обратилась она к младшему сыну.

Франческа унесла малыша в детскую и вскоре вернулась без него. Томаш немного покапризничал, но быстро затих. Алексей что-то рисовал, облокотившись на кофейный столик; я устроился на диване. Пока я не знал, что делать дальше, но мне было хорошо.

– Так, пока Томаш спит, займемся английским.

– Хорошо, мама, – вздохнул Алексей.

– Сколько тебе лет? – начала Франческа.

Я наблюдал за ними, переводя взгляд с матери на сына.

– Шесть. А Томашу два.

– Правильно. Где ты живешь?