Эфраим Севела - «Тойота Королла»

Антон с бокалом в руке остановился перед Майрой, нависнув над ней.

— Я буду говорить о том, что знаю лично, а не вычитал из газет или хитроумных книг. Факты из первых рук и анализ не постороннего человека, а собственный. И подопытным кроликом в нем был сам аналитик.

— Тогда анализ не будет достаточно объективным, — возразила Майра. — Слишком много личного примешается… А вы, как я вижу, натура эмоциональная…

— Не спешите, девушка, с выводами. Особенно насчет моей эмоциональности. Не по словам ее определяют и не по манере произносить слова. У нас, у разведчиков, есть термин: вулкан, извергающий вату. Слыхали о таком? Это внешняя, показная эмоциональность… за которой прощупывается холодный собачий нос. Чтоб определить степень моей эмоциональности, нужно со мной хорошенько вываляться в одной постели.

— Как это понимать, Тони? — вскинула на него глаза Майра. — Как приглашение?

— Только с его согласия, — кивнул на меня Антон. — Я — джентльмен.

— Он не феодал, — пожала плечами Майра. — А я не его вассал.

— Ладно, — отмахнулся Антон, и вино плеснуло через край бокала в его руке. — Проблему, кто с кем спит, решить не так сложно… При доброй воле, проявленной всеми заинтересованными сторонами. А вот ту проблему, что я хочу вам представить, даже моим проспиртованным мозгам не одолеть. Нет выхода! Не вижу! Куда ни кинусь — везде тупик!

Он умолк, собираясь с мыслями, и стоял, оттопырив нижнюю губу, сосредоточенно уставясь на бокал в своей руке.

— Ах да, — спохватился он. — В первую очередь, надо выпить.

И коротким рывком выплеснул в разинутую в бороде щель всю водку из бокала.

— Закуси, — протянул я ему на вилке кусок ветчины.

— Благодарствую, — пророкотал он своим глубоким голосом и театральным жестом взял у меня вилку, взял так, словно сделал мне одолжение. Но есть не стал. Забыл о ветчине. Под напором обуревавших его мыслей.

— Начну я, с вашего позволения, с такого сравнения. Если глаза — это зеркало души, то состояние разведки отражает крепость и устойчивость государственного организма. Не возражаете против такого сравнения? Отлично. Идем дальше.

В мире противостоят две разведки — Си Ай Эй, Центральное разведывательное агентство в Вашингтоне, вернее, под Вашингтоном, и ГРУ, Главное разведывательное управление, штаб которого размешается в Москве.

Ваш покорный слуга имел сомнительную честь прогуляться под сенью обеих разведок, и в Москве, и в Вашингтоне, и это, не принеся ему особой радости, а в итоге и никаких дивидендов, все же поставило в исключительную позицию. Он смог сделать то, что редко кому удавалось — сравнить обе разведки, пользуясь личными и потому наиболее достоверными наблюдениями.

К какому же выводу пришел я? Вам не терпится узнать мой ответ. И я не стану испытывать ваше терпение. Я пришел к печальному выводу. Превосходство советской разведки, ее качество и результативность настолько велики в сравнении с американской, что уж по одним этим показателям богоспасаемым Соединенным Штатам и думать не следует о каком-либо военном конфликте с СССР. Даже если оставить без внимания многократный перевес советской стороны в вооружении, что уж само по себе фатально.

Я не буду утруждать вас статистикой. Статистика чаще всего врет. И не буду ссылаться на высказывания государственных мужей. Их разоблачения — обычно непристойный плод ущемленного самолюбия и провала корыстных амбиций. Хотя и в том и в другом можно, несомненно, наскрести крупицы правды.

Я приведу крохотный, микроскопический пример из личного опыта, и в нем вы, как в капле воды, увидите, в каком состоянии пребывает американская разведка. Ведь чтоб определить степень солености океана, не обязательно выпить весь океан, а достаточно слизнуть с пальца каплю океанской воды. Согласны со мной?

— Согласна, — сказала Майра. — Но прежде чем вы продолжите, съешьте, пожалуйста, ветчину которая засыхает у вас на вилке.

— Ах, ветчину? — воскликнул Антон, устремив сосредоточенный взгляд на свою руку, в которой подрагивала вилка с куском ветчины. — И ее надо съесть? Я вас правильно понял? Что ж, я всегда был слаб и не мог отказать даме. Я съем эту ветчину, если вы настаиваете. Но, ради Бога, без нарушения приличий! Кто ж это закусывает, не выпив предварительно? Только дикарь, абсолютно нецивилизованный человек. Посему разрешите налить и… опорожнить.

Расставив для устойчивости ноги, он запрокинул голову и вылил себе в рот почти до краев наполненный бокал. Держа в другой руке на отлете вилку с ветчиной. И снова не закусил. Забыл.