Сергей Козлов: Байки офицерского кафе-2. Забавные истории из жизни спецназа ГРУ ГШ

— Есть отказчики?

— Нэт, товарыш Командушый! Просто некоторый командыр нэ умэет солдату перэд пыжком душэвный настрой дават. Я этот настрой дават умэю!

Говорят, в подобной ситуации Маргелов зажигал в гермокабине дымшашку, а техник выскакивал с криком: «Горим!». Отказчиков не было.

Весна. Четвертый курс сдает экзаменационный кросс. Мы помогаем. На трассе Володя Муравьев, по кличке Мурей. Здоровенный и страшный на вид, но добродушный и веселый разгильдяй, душа кадетского коллектива, Володя плохо бегает и поэтому решил срезать. Случайно выбегает на тропинку, по которой прогуливается Маргелов, Попов и небольшая свита.

Увидев Мурея, ломящегося через кусты, Маргелов удивленно восклицает:

— Это что за медведь х…ев?

Попов:

— Товарищ курсант! Ко мне! Фамилия!

Маргелов:

— Да пусть бежит, только после выпуска дай ему кривой нож и отправь на большую дорогу. Ему же жизни двадцати молодых солдат доверять нельзя — передушит на хер. А на войне сгодился бы. Такие в десанте нужны.

Зная любовь Василия Филипповича к рукопашному бою, курсанты частенько жаловались на гонения, которые устраивал каратистам начальник училища.

— Товарищ Командующий! Опять спецкласс закрыли. Заниматься не дают. А как же мы воевать будем? — гундели здоровенные парни, разбивавшие ударом кулака по три-четыре кирпича, после успешной показухи Маргелову.

После этого, говорят, в кабинете у Попова состоялся очень жесткий разговор, примерно такого содержания.

— Ты кого мне готовишь? Ты десантников готовишь! Мне не нужны какие-то там ученые астрономы! Мне бойцы нужны! Если на вступительном экзамене кулаком солдатскую табуретку разобьет, брать даже с двойками.

И, как рассказывали старшие товарищи, был даже такой специфический (у злых языков — «Маргелов-ский») набор, куда набрали таких «орлов»!

Валера Царев рассказывал, что с этого набора, незадолго до ввода в Афганистан, попал к ним лейтенант. Здоровенный, но несколько заторможенный.

В канцелярии роты, глядя на портрет Энгельса, поинтересовался:

— Кто это у вас тут?

Валера мигом парировал:

— Каптером у нас в русско-японскую был.

Парень посерьезнел и озабоченно сказал:

— Зарос сильно, нехорошо.

Как бы то ни было, взвод принял. Построив бойцов, он откровенно сказал, что партийно-политическую работу он изучил в училище плохо. И вообще долго говорить не любит. Поэтому, если что, то вот! И показал свой кулак, размером с голову пионера. Дисциплина во взводе сразу повысилась.

Лагерь училища. Подсматриваем из кустов, как проходят занятия по физподготовке на сборах командиров дивизий. Маргелов сильно ругается из-за того, что генералы не могут перепрыгнуть гимнастического коня. Сам он только что перепрыгнул и, взяв в руки прутик, хлещет очередного генерала по заду: «Я вам, бл. дям, за что деньги плачу?». Покатываемся со смеха, пока помощник дежурного по лагерю нас не засек.

Играем в футбол на плацу, что запрещено. Поднимаю глаза и вижу, что за ними наблюдает из окна кабинета начальника училища Маргелов. Кричу:

— Атас! Сматываемся! Командующий!

Маргелов из окна:

— Играйте, сынки! Играйте! Я сейчас с кавалериста спрошу, где стадион для моих сынков?

1969 год. Весна. Селецкий лагерь. Саня Хромченков ведет роту на физзарядку через поле.

Слышим сзади:

— Стой, сынки! Я с вами побегу.

Из кустов появляется Маргелов в громадных трусах, с голым торсом, хотя утро и довольно свежо. Мы заробели, а он:

— Буду сзади подгонять отстающих! У вас же кросс сегодня?

— Так точно! — хотя никакой кросс не планировался.

— Ладно, жаль, трусы мне мешают! Раньше по карманам презервативы таскал, а теперь вот таблетки да папиросы! Ну, старшина, на старт! Бегом, марш!

Мы рванули. Но еще долго сзади было слышно:

— Не отставать! Сынки! Рывок!

Конкурс художественной самодеятельности училища. На сцене курсант выпускной роты изображает диверсанта. В прыжке он достает немецкого офицера. Прыжок очень красивый и небывало длинный, через всю сцену по диагонали. Немецкий офицер стреляет, но не попадает.

Грохот выстрела усиливает эффект и привлекает внимание Маргелова, сидящего в центре первого ряда и галантно беседующего с преподавательницей кафедры иностранных языков.

Увидев этот прыжок, Маргелов привстает в кресле, бьет кулаком по подлокотнику и выдыхает:

— Ух!

А потом рявкает: