Александр Новгородцев - Анимация от Алекса до Я, или Всё включено

Клаусу и Гретте не оставалось ничего иного как вежливо ответствовать мне тем же самым:

— Гутен аппетит, — слышал я.

Я и Боб, для которого всё и затевалось, и который неспроста проходил мимо. Он определённо что-то подозревал. У него было особое чутьё на подобные ситуации, как я смог убедиться в дальнейшем. Если случалась какая-нибудь неприятность, оплошность и косяк, жди Боба, который в такие моменты незамедлительно появлялся поблизости, вылезал из кустов, вываливался из шкафа или стекал по стенкам душевой, и при этом чрезвычайно походил на сыщика, идущего по следу жареного.

Его подозрения обострились, когда другим вечером проходя мимо, он услышал диалог, похожий на услышанный вчера, как будто аудиозапись поставили на повтор.

Он остановился у нашего столика и спросил: «Алес гут?» Внутренне я затрепетал, но пенсионеры европейского союза не выдали моего невольного застольного терроризма. Возможно, общение разворачивалось по следующей схеме:

— Всё хорошо? — поинтересовался Боб.

Я прибегнул к доброжелательной улыбке, которая спасала меня прежде.

— Да всё хорошо, спасибо, — отвечала моя парочка дойчебабушки и дойдчедедушки.

— Вы уже знакомы с Алексом?

Я продолжал улыбаться, «я-я» — кнув для убедительности, будто понимаю о чём ведётся речь, заслышав своё наречённое имя. И хмыкнул, что могло означать: «Естественно, как они могут не знать кто я. Мы вообще долго тут беседуем о всяких приятностях. Они даже знают, что я был матросом».

— Алексом? Ах, да. Алекс. Такой славный юноша, ведь правда, Клаус. Только дико голодный. Их там, в России, совсем не кормят, представляете?

Чуть удовлетворённый, но продолжающий что-то подозревать, Боб отходил, я благодарно улыбался, и все оставались довольны. А через пару дней я существенно пополнил свой словарный запас, путём общения с молодыми немцами, и уже мог не опасаться подобных ситуаций. А ещё спустя какое-то время немцы поисчезали из отеля, к моему облегчительному удовольствию. Ведь приближалось восьмое, а с ним и девятое мая. День, не предвещающий для нации изобретателей машинки «Зингер» ничего хорошего.

«Почему собственно „арбузная“, по какому такому случаю, а?» — спросит внимательный к оглавлению читатель. Да потому что во время сочинительства главы писатель поглощал арбуз. Жадно и с хрустом сминаемой мякоти. Не с целью вызвать зависть внимательного читателя, а с целью насытиться сочным, хрустящим, арбузным лакомством.

Кстати, на языке янычар «арбуз» — карпуз. И ещё: при чтении главы британские учёные рекомендуют смеяться (даже если не смешно) для улучшения показателей здоровья. Вслух.

С каждым днём отдыхающей братии всё прибывало, и вскоре Роуз отель создавал впечатление проснувшегося от ноги грибника муравейника или растревоженного простофилей-любителем мёда осиного улья, перепутавшего его с пчелиным. Люди разной степени трезвости, цвета кожи и купальников, размера шлёпок, крутизны стрижек, моральных принципов и устоев постоянно перемещались между бассейном и пляжем, пляжем и баром, баром и рестораном, рестораном и бассейном. Или просто — пляжным баром и лобби-баром. Если бы кто-то вдруг задался целью отследить все эти перемещения, то на первой минуте уже закружилась бы голова, на пятой он бы стал пожизненным клиентом психиатрической больницы, а на седьмой — сам бы поселился в осином улье, в качестве мёдо-производителя. Мы такую цель перед собой не ставили, просто мы были теми храбрецами, кто становился у туристов на пути и претворял их мечты об идеальном отдыхе в жизнь. Отдыхе активном, занимательном, в котором есть время и поваляться на шезлонге иил рядом с ним, а есть время порастрясти жирок и повеселиться без помощи алкогольных возлияний.

Это были — мы! Мы? Ну как — «мы»? Я!

В дневное время я был царь и бог, шут и скоморох, опора и оплот радость творящий, светоч энергии в царстве пляжной залежной лени и демагогической плесени. Господствовал на суше и на море, на сыром песке, на тёплом асфальте, на дощатом брусе пирса и мокром бортике бассейна. И никто не мог уйти, не испив из чаши пьянящего безумия, не окунувшись в джакузи разудалости, не отведав праздничного пирога с маком из дланей моих.

Вы не подумайте, проницательный читатель, я не сразу стал таким всемогущим, сразу вот так выпрыгнув из прошлой главы. Пришлось пройти определённые вехи в своём развитии из homo sapiens до homo sverxsapiens animatories, набивая шишки и оскомины, терпя позор и унижение, подвергаясь зависти и клевете, влача коромысла огорчений с полными вёдрами несправедливости. И вот сказ о том, как это становление, перерождение и внутривидовая эволюция происходили.