Анна Гавальда - Матильда

Все эти пропасти, головокружения, все эти кодовые строчки, которые вы поглаживаете в метро и которые бросают вас, как только больше не ловится сеть. Все эти отвлекающие вас от вас самих развлечения, благодаря которым вы утратили навык задумываться о самом себе, мечтать о своем, общаться с «базой», погружаться в себя, учиться познавать и признавать себя, смотреть на других, улыбаться незнакомым людям, ощупывать взглядом, флиртовать, заводить и даже трахаться! Но которые дают вам иллюзию того, что и вы иллюзорно существуете и обнимаете весь мир…

Все эти кодированные эмоции, дружба, зависящая от электричества, с помощью которого ежевечерне аппарат надо заряжать, и от нее бы совершенно ничего не осталось, если бы однажды вдруг вылетели пробки, все это что, уж не фантазм ли, быть может?

И я знаю, о чем я говорю.

Я тоже активный пользователь.

Мне было наплевать, повар он, уборщик или трейдер. Даже если я и имею слабость думать, что выбрать для себя эту адову работу — изо дня в день кормить себе подобных — может только по-настоящему добрый человек.

Иначе я не знаю, как там продержаться.

Возможно, встречаются недобрые люди, натянувшие на себя поварские одежды, но чтобы так рано вставать и так поздно ложиться, чтобы так мерзнуть по утрам, принимая товар, и так затем изжариваться у плиты, чтобы быть в таком напряжении в моменты аншлагов, что засыпать после этого в перерывах в первом попавшем бистро, чтобы не лениться опускать ошпаренные овощи в баки со льдом ради сохранения яркости их красок и — делая это — захватывать несколько льдинок и для себя, для своего навеки землистого цвета лица, чтобы чувствовать себя уставшим во время отпуска, но все равно всегда иметь силы надеть фартук и накормить друзей, семью, друзей друзей, всех этих людей, которые так счастливы, что у них есть знакомый повар, всегда под рукой, и чтобы еще чувствовать себя при этом счастливым, возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, для этого надо быть хорошим человеком. Щедрым, как минимум. Отважным, без вариантов. Потому что сытость — это такая неблагодарная тема… Очень-очень неблагодарная… Все время нужно начинать все сначала.

Даже если допустить, что все это лишь плод моего безумного воображения и на одного достойного приходится по десять канцелярских крыс, десять чистильщиков овощей, десять злобных и сварливых и еще с десяток тех, кто через пень колоду и без всякого на то призвания тащится к диплому о профессиональной подготовке, десяток тех, кто просто пристроился поработать, за неимением лучшего, и до конца дней своих будет высчитывать свои отработанные часы, свои ожоги и свои очистки — смирившихся, желчных и уж, само собою, обескураживающих и обескураженных, что в общем нормально при такой работе, — так вот, даже если все это допустить, пусть так, но знаете, что в таком случае сделал бы плод моего воображения? Он бы стащил мои десять штук.

О да.

Именно так.

Ошибаюсь ли я, все сводя к деньгам? Нет, конечно же, нет, это контрольная ценность, сами знаете…

И даже допустив, что я настолько ненасытна, что выдумываю тут себе эдакий кремовый тортик и готова выдать хоть три звезды первому встречному искусителю, которому так некстати вздумалось заснуть у меня за спиной, так вот, даже и это допустив (рохля! И что только в голову не взбредет, когда нет велика, а магазины закрыты!), ладно, пусть, но и в этом случае все говорило опять-таки в его пользу, он ловко выкрутился для несчастного идиота и честного бедолаги, уверяю вас.

Потому что у него в запасе были все козыри, чтобы испортить мне жизнь… Уж я-то это знаю, сама ведь их ему вручила…

На месте деньги или нет, неважно, сумка, попав в руки постороннего человека, предоставляла ему всю информацию, необходимую для хорошего розыгрыша. Он мог меня выследить, найти, продолжать будить по ночам вопросами: Ух ты! Ах ты! И правда ли я настолько хороша, и нравятся ли мне по-прежнему — ха-ха! — игры с колотым льдом, и сохранилась ли на балконе банка с топленым салом и — фрррр! — действительно ли моя задница благоухает как цветок в устричном соусе.

Такая визитная карточка в дамской сумке — это, конечно, королевский подгон.

Но вместо всего этого он, побледнев и потеряв голову, признался, что «вернул все».

Ну вот. Я закончила.

Бульвар Батиньоль.

Помилуйте, я так и не ложилась…

Ладно. Приехали. Вон уже вдалеке виднеется краешек моего Сакре-Кер.

…

А! Что это вы так остолбенели вдруг?