Илья Стогoв - 13 месяцев

Почему-то мне казалось, что, едва я нажму на звонок, дверь распахнется и жена бросится мне на шею. Но звонить пришлось долго. Потом жена наконец открыла. Плечом она прижимала к уху телефонную трубку и вытирала мокрые руки кухонным полотенцем.

Вытянув губы («Целую!») она махнула рукой («Давай! Проходи!») и глазами показала, что секундочку — сейчас доболтает с подружкой и придет. Я прошел в собственную прихожую. За две недели отсутствия я успел забыть, как она выглядит.

На кухне тесть, взобравшись на табуретку, чинил карниз. Пока меня не было, с карнизом что-то случилось, и тесть специально приехал к нам в гости, чтобы его починить.

— Приехал? Привет! Где был?

— Я был в…

— Прости, не подашь молоток? Ага, спасибо… А теперь во-он тот гвоздик.

— Который гвоздик?

— Вон лежит.

— Пожалуйста.

Положив трубку, жена вернулась на кухню. Поцеловала меня в щеку. Сказала «привет» и спросила, привез ли я подарки?

— Какие подарки? Ты хоть приблизительно представляешь, где я был?

Жена сказала, что не представляет. Но я ведь сейчас ей все расскажу, да? Еще она спросила, буду ли я пить кофе?

— Наверное. Да, буду. Точно! Я выпью кофе. Ведь там, откуда я приехал, сейчас глубокая ночь.

Жена сказала: «Да?»

— Представляешь, там есть места, где до сих пор лежит снег! Огромные сугробы снега! Некоторые я вот этой рукой трогал сегодня с утра! А еще…

Жена еще раз сказала: «Да?»

— Пока я добирался до Печорской губы, то…

Жена сказала, что ах, как это здорово! Ее муж добирался до Печорской губы! А вот к кофе у нас ничего нет. Может, я схожу? Все равно переодеться я еще не успел. Что именно купить в магазине, она мне сейчас напишет.

Я вернулся в прихожую, натянул перепачканные сибирской грязью ботинки и сходил в магазин. Он показался мне куда менее реальным, чем Саянский хребет, на который я смотрел всего семь часов назад.

Пока мы пили кофе, я еще два раза пытался рассказать жене о том, где был.

Жена ответила, что классная руководительница старшего сына очень хотела бы меня видеть. На этом фоне мои заполярные истории выглядели бледненько.

— Что-то серьезное? Пока меня не было, этот парень сжег школу?

Мы поговорили об учебе старшего сына, потом поговорили о здоровье младшего сына и о том, что на улице уже жарко, так что неплохо бы купить ребенку летней одежды, всяких там футболочек и шортиков, потом тесть дочинил карниз и тоже попил с нами кофейку, хотя время-то уже позднее, от кофе он может потом и не заснуть, но за компанию все равно попьет, а кстати, и расскажет, как недавно с соседом по лестничной площадке собирался поехать на рыбалку.

Только совсем уже вечером я переоделся в старые домашние джинсы и вымотанный (впервые за последние две недели вымотанный почти до обморока) упал на диван, чтобы посмотреть телевизор.

В телевизоре шло шоу «Кто хочет стать миллионером?». Костлявый Галкин спрашивал у очередной крашеной дуры в шиньоне: куда она потратит деньги, если миллион достанется ей?

— Я стану путешествовать. Знаете, я всегда хотела путешествовать. Побывать в каких-нибудь романтичных необжитых местах… например, за Полярным кругом… или в центре Азии… Господи! Как я завидую тем, кто там побывал!

Приятель на машине забрал меня с Ленинградского вокзала в Москве. Всю дорогу он злился и махал руками: неправильно я живу. Вот он живет правильно, а я — нет.

— Это твоя петербургская лень! Провинциальное желание до обеда валяться в постели, а потом сидеть в «Идеальной чашке» и болтать о всякой фигне! Делом надо заниматься! Понимаешь? Делом!

Через всю Тверскую-Ямскую висела рекламная растяжка: «Люблю тебя, красавица Москва!». Центральные улицы были перекрыты, пробки тянулись на световые века, зато в каком-нибудь неожиданном тупике можно было нарваться на платформу, стоя на которой, при полном отсутствии зрителей, голосил фольклорный ансамбль.

Москва — большая деревня… А Петербург — провинция и бандитское гнездо… В Москве говорят «шаурма», а в северной столице — только «шаверма»… Страной теперь рулит президент-петербуржец… А денежки как были, так все и остались в столице южной… Зато самая популярная группа страны сегодня называется «Ленинград»… Правда, живет лидер группы последнее время в Москве… Правда, московский мэр запретил ему там выступать… Как все сложно в нашем мире.

В пробке мы простояли с девяти утра и до полудня. Потом приятель заплатил полтора доллара сонному охраннику, тот отпер металлическую калитку, и машину мы загнали во двор, а сами пошли пешком.