Алек Стюарт - Жизнь — это судьба

Я повернулась и взглянула на него. Говорил он веселым тоном, но выражение лица было достаточно серьезное.

— Вас вывело что-то из себя прошлой ночью, Генри?

— Да, вы выводите меня из себя, лишаете душевного покоя с того самого момента, как я увидел вас, Вики.

Я не могла сделать вид, будто не понимаю, о чем идет речь. У меня упало сердце.

— Ах, Генри, мне очень жаль. Я не хотела...

— Разумеется, вы тут ни при чем, — заявил он резко. — Вы так же, как и вон та луна в небе, не можете не быть тем, что вы есть. Вы прелестное, манящее видение, созданное для того, чтобы разбивать сердца мужчин — мне и тысячам другим несчастным. Не ваша вина, что я полюбил вас, Вики, и, к сожалению, я тоже ничего не могу с собой поделать.

— Да, но...

— Пожалуйста, — вздохнул он, — избавьте меня от общих избитых мест — от фраз вроде той, что вы, мол, первая белая женщина, которую я встретил за последние четыре года, а потому... и тому подобное. Это мне известно и без вас. Вы могли стать десятитысячной, а результат был бы тот же самый: я все равно полюбил бы вас, Вики.

— Нет, не полюбили бы, — слабо защищалась я, отчетливо сознавая, что он говорил правду. С самого начала мы оба испытывали какое-то странное взаимное влечение, проистекающее, возможно, из некоего родства душ. И если я до сих пор не думала о нем как о мужчине, то лишь потому, что была слишком утомленной, слишком поглощенной своими обязанностями и слишком несчастной. Я передвигалась подобно автомату, оглушенная своей сердечной болью и своими переживаниями, которые сделали меня если не совсем равнодушной, то, во всяком случае, невосприимчивой к чужим страданиям. Я искренне жалела бывших военнопленных, но всех вместе, не стараясь видеть в них отдельных личностей. По имени я называла только Генри, но даже и он — если я не находилась в его обществе — до поры до времени был для меня обычным членом огромной безликой людской массы. Лишь теперь он перестал быть одним из многих и стал вполне конкретным Генри О'Малли, поскольку признался мне в любви, и в моем представлении он никогда больше не сольется с безликой толпой. — А как же Дженис Скотт? — спросила я, хватаясь за соломинку. — Я думала, что она...

— Она — очаровательный ребенок, — согласился он и улыбнулся. — Однако не в моем вкусе, к сожалению. Я не знал, Вики, что вы замужем... до сегодняшнего утра, пока мне не сказала Рейн. Вы ведь не носите кольца.

— Нет, не ношу, — призналась я сокрушенно. Кольцо Коннора лежало у меня в кармане. Я не могла его надеть, не сообщив предварительно начальнице о браке, но теперь не было причин его скрывать.

— Если хотите, я могу кольцо надеть, — добавила я безразличным тоном.

Генри поднял лицо к ночному небу, и я заметила, как оно мгновенно исказилось, словно от боли.

— Ради Бога, не носите его из-за меня, — произнес он с горечью. Затем, взвалив патефон на плечо, он зашагал так быстро, что мне пришлось чуть ли не бежать, чтобы поспеть за ним. — Как долго вы уже замужем, Вики? — бросил он, не оборачиваясь, через плечо.

Я задумалась, но так и не смогла прийти к какому-то результату, а потому просто назвала дату бракосочетания.

— Мы поженились в Сиднее. Новый Южный Уэльс.

— И он сейчас там?

— Да.

— Ваша фамилия Ранделл по мужу?

— Нет, по мужу я — Дейли.

— Чем он занимается?

— Мой муж художник. Рисует политические карикатуры. Потерял в автомобильной катастрофе левую ступню и поэтому не воевал.

— А вот почему вы так судорожно сжимали в руке вчера рисунок, когда я... — Генри на мгновение запнулся, но потом закончил с усмешкой: — Когда я укладывал вас в постель. Рисунок был выполнен довольно профессионально.

— Да. Он настоящий художник. Профессионал.

— Меня вовсе не восхищает его поведение. Боже милостивый! Он ваш муж и не стыдится прислать вам подобную вещь! Мне кажется, я понимаю, что он хотел выразить, во всяком случае, его главную мысль. Именно поэтому вы так горько плакали?

— Да. Пожалуйста, Генри, неужели так необходимо ворошить все это? Я предпочитаю не касаться этой темы, — проговорила я резче, чем мне хотелось, и он вздрогнул, точно от пощечины.

— Разумеется. Раз не желаете, то и не нужно. Никто вас не принуждает. Просто пытался выяснить, есть ли у меня хоть какие-то шансы.

— Никаких, Генри. Мне очень жаль, но... их в самом деле у вас нет.

— Они, возможно, и были бы, если бы вы не вышли замуж за этого малого Дейли.

— Да, вполне возможно. Но я ведь замужем, и, следовательно, всякие надежды напрасны. Прошу мне верить.