Залман Шнеур - Дядя Зяма

В ту ночь немало разбуженных от сладкого сна киевлян вздрогнуло на перинах… Странные люди эти киевляне! Чего тут бояться?

Фастовский шпедитор был таким же выдающимся знатоком собак, как Мейлехке Пик и Носн Кац, поэтому свой хор он набрал, руководствуясь весьма непритязательным вкусом — скупил у мужиков все, что под руку подвернулось, все, что бегает на четырех лапах и лает. Старых беззубых собак и молодняк, тощих и толстых, чесоточных и здоровых, смирных комнатных собачек и злых уличных псов. Кобелей и сук. Лишь бы по дешевке. Он купил пуделей с преданными глазами и по-овечьи курчавой шерстью и немецких такс, которые ковыляют на коротких кривых лапах и, кажется, смотрят не глазами, а светлыми пятнышками над ними… Он купил остромордых волкодавов с короткими ушами и бульдогов с твердым, как кочерыжка, хвостом и мордой кирпичом. Охотничьих собак и пастушеских собак. Кто-то ему всучил двух состарившихся сенбернаров, беззубых инвалидов-ревматиков с налитыми кровью добродушными глазами, каждый ростом с полугодовалого теленка. Их он тоже купил. Шпедитор покупал все, лишь бы недорого. Делал все, о чем ему написал маклер Носн…

И вот еврей- шпедитор «упаковал» всех этих тварей в три опечатанных зарешеченных вагона — вперемешку, голова к голове, без корма и большой скоростью отправил весь этот измученный жарой и жаждой зверинец в Киев.

На ужасный лай посреди ночи сбежались все служащие и носильщики киевского вокзала, начальник станции тоже прибежал в своей фуражке с красным околышком и с фонарем, словно на крушение поезда.

В слабом свете далеких станционных фонарей их глазам открылась тягостная сцена собачьего страха и голода. Все это выглядело как издевательство над животными: рваные уши, обкусанные хвосты, разодранные носы, рваные одичалые морды, оскаленные пасти… Один пес корчится, другой зализывает окровавленную лапу, третий вцепился в загривок соседа и рычит, а четвертый стоит на трех ногах над целой кучей замордованных собак и со страстью лает на весь белый свет, протестуя громко, как посланец общины:

— Спасите, люди добрые! Такого злодейства еще не бывало! Гау-гау-у-у!

Тут даже жандарм прибежал и стал упрекать начальника станции , как же тот, дескать, допустил на вокзале такое нарушение общественного спокойствия. Такой товар, как живые собаки, должен прибывать на товарную станцию. Начальник показал, что в сопроводительной бумаге черным по белому написано: отправлено «скорым». Он ничего не может поделать. Но кто же получатель? Получатель… погодите минуточку! Сейчас он скажет.

Кто ищет, тот всегда найдет.

В шесть утра служащий станции постучал в дверь гостиничного номера Мейлехке Пика и безжалостно вырвал его из объятий сладкого сна, полного грез о перевозках, собаках и доходах. Гой в фуражке с кокардой строго заявил Мейлехке Пику, что для него и на его имя прибыло три вагона с собаками. И пусть господин Пик до десяти часов утра соблаговолит забрать свой собачий товар. Так будет проще и дешевле. Потому что в противном случае эти три вагона с собаками отгонят на другой путь в дальнем пригороде, и их получение обойдется намного дороже, а кроме того, за каждый день хранения товара ему придется платить штраф, не говоря уже о расходах на корм такому множеству псов. Потому как, если эти голодные твари станут жрать друг друга живьем, полиция тоже молчать не будет…

Еще и полиция? Мейлехке Пик задрожал:

— Как же так? — стал он взывать к чиновнику. — Разве товар уже прибыл? Уже забирать? Кто велел шпедитору слать все так срочно? Ведь рассчитывали малой скоростью , ведь в первый раз…

Однако невыспавшийся чиновник злобно проворчал, что знать ничего не знает, оставил повестку и ушел.

Мейлехке Пик сразу побежал к реб Носну Кацу и застал его как раз в момент пробуждения.

— Караул, реб Носн! Вышло так, что собаки уже здесь. Вот повестка. Собак следует немедленно забрать!

Удивляется реб Носн:

— Какой же я получатель? Я же только маклер.

Мейлехке Пик вспылил:

— А кто говорил: кто покупает оптом, тот преуспевает?

Отвечает Носн Кац:

— Мейлех Меерович , дорогой, а кто говорил про собак, что мы с ними «преуспеем»? Я это говорил или вы это говорили?

Снова кричит Мейлехке Пик:

— А кто велел вашему шпедитору так хватать? Напало на него хватание! Кто ему велел посылать большой скоростью , прежде чем мы развернемся?

— А как вы хотели? — очень разумно отвечает реб Носн Кац. — Чтобы эти три вагона с живыми псами тащились малой скоростью недели две и чтобы собаки сожрали друг друга по дороге?.. Я и не представлял себе, — продолжает отечески Носн Кац, — что вы, Мейлех Меерович , можете говорить такие глупости. А еще собираетесь торговать собаками оптом… Мой шпедитор все сделал как нужно, а иначе через несколько недель к вам бы прибыли одни откушенные хвосты — и у вас наверняка были бы большие претензии. Не так ли?