Александра Маринина - Ад

— Ну что ты, — торопливо ответил Родислав, — разумеется, я куплю тебе гантели.

— Только знаешь, — взгляд Дениса внезапно потух, — ты мне их сам купи, ладно? Маме денег не давай.

— Почему?

— Она все пропьет, я знаю.

— Что ты такое говоришь, сынок, — испугался Родислав.

— Я знаю, — твердо повторил мальчик, уткнувшись глазами в тарелку с недоеденным третьим пирожным. — Или пропьет, или на акции истратит. И Дашке не давай.

— Но почему? Даша что, тоже пропьет? — сердито спросил Родислав, которому совершенно не понравилась такая недетская осведомленность девятилетнего сына.

— Дашка меня не любит. Она деньги на себя истратит, купит какую-нибудь девчачью дребедень.

— Денис, ну как так можно? — возмутился Родислав. — Почему ты решил, что Даша тебя не любит? Она твоя сестра, и, конечно же, она очень тебя любит, даже не сомневайся.

Денис поднял на отца серьезные глаза, посмотрел внимательно, потом улыбнулся.

— Дашка мне сама говорила, что терпеть меня не может, потому что из-за меня у нее детства не было. Честное слово, она так говорила. Просто ты не знаешь, потому что не слышал, а я слышал. Она меня не любит и обзывает по-всякому. Маму она тоже не любит и тоже обзывает.

Родислав бросил настороженный взгляд на Раису, та незаметно кивнула, мол, так и есть, все правда. Он придвинул стул вплотную к креслу Дениса, сел и крепко обнял мальчика, прижав его голову к своему плечу.

— Сынок, мама и Даша — женщины, а с женщинами никогда не знаешь, кого на самом деле они любят, а кого — нет. Они никогда не говорят правду, потому что они так устроены. Женщина почти всегда скрывает свою любовь и часто специально говорит мужчине, что не любит его, чтобы он не догадался, как на самом деле сильно она его любит. Понимаешь?

— Нет. А зачем они скрывают и врут?

— Не знаю, — с улыбкой вздохнул Родислав, — они так устроены. Не надо обращать внимания на то, что они говорят. Надо обращать внимание только на то, что они делают. Ведь Даша заботится о тебе, правда? Возит тебя на прогулки, покупает тебе книжки, кормит тебя, когда тети Раи нет.

— Правда, — согласился Денис.

— Ну вот видишь, если судить по ее поступкам, то она тебя очень любит. А на то, что она говорит, наплюй и забудь. У нее просто такой характер.

— Честно? — Денис вскинул на отца засиявшие глаза. — Она меня любит? И маму тоже?

— Честно, — уверенно ответил Родислав.

Сердце у него ныло. Он и сам чувствовал, что в отношениях Даши и Дениса далеко не все в порядке, но постоянно утешал себя трусливой мыслью, что ему просто кажется. Не может сестра так яростно ненавидеть родного брата, ведь Дениска не сделал ей ничего плохого, ничем ее не обидел, и вообще, разве можно не любить такого чудесного, такого солнечного и светлого мальчика? Раньше, когда Даша бывала груба и резка с братиком, а случалось это постоянно, Родислав списывал все на ее возраст: маленькая еще, глупая. Потом у Даши был пубертатный период, когда у всех детей обычно портится характер, и снова Родислав находил тысячу и одну причину не беспокоиться об отношениях своих внебрачных детей. Теперь же, когда Даше на днях должно исполниться пятнадцать, невозможно было отыскать оправдание тому, что она открыто, в глаза говорит Дениске такие страшные слова. И то, что она грубит матери, тоже плохо.

Родислав собрался уходить, и Раиса проводила его до двери.

— Скажите, то, что рассказал Денис про Дашу, — это правда? — спросил он.

— Правда, — грустно подтвердила Раиса. — Даша — очень сложная девочка, нервная, грубая. Дениска еще смягчил краски, на самом деле все куда хуже, чем вы можете себе представить. Вы ведь приходите, когда Лизы нет, да и Дашу редко видите, она вас не особенно привечает, как я заметила, и тоже старается уйти из дома, когда вы нас навещаете. Вот вы ничего и не видели.

— Но почему же вы мне ничего не говорили? Почему скрывали?

— Любовь Николаевна запретила мне рассказывать вам то, что может вас огорчить. Она очень вас бережет, — усмехнулась Раиса. — Каждый раз, когда мы с ней встречаемся, она мне напоминает об этом.

Родислава замутило. Как же так вышло, что его жена, его Любаша, встречается с сиделкой его внебрачного сына, чтобы заплатить ей за услуги, и просит не расстраивать его? Это абсурд, это сюрреализм какой-то, театр теней! Ведь все началось с ерунды — с того, что он когда-то, шестнадцать лет назад, рассказал Любе о беременности Лизы и робко высказал предположение о том, что ему надо бы давать любовнице деньги на усиленное питание. Как давно это было! И это казалось такой мелочью… Во что же это вылилось? В то, что у него двое внебрачных детей, которых нужно содержать за счет бюджета семьи Романовых, и пьющая бывшая любовница, которую невозможно бросить на произвол судьбы, потому что она мать этих детей. В то, что сестра его жены на протяжении нескольких лет оплачивала сиделку для Дениса, а Люба сама, если Родислав был занят, возила эти деньги Раисе. Слава богу, хоть сейчас они отказались от Тамариной помощи. Маленький пушистый щенок, неуклюжий и игривый, вырос, заматерел и превратился в огромного, вечно голодного пса с острыми большими клыками и злобно горящими глазами, который того и гляди вцепится тебе в глотку.