Андрей Шляхов: Байки «скорой помощи»

– Хорошо! – Федулаев взял обходной лист и снова вышел.

– И служила ей рыбка золотая, и была у нее на посылках! – ухмыльнулась Казначеева.

– Ну, что? – Елена Сергеевна посмотрела ей в глаза. – Берем обходной лист и пишем заявление или не берем и пишем объяснительную по поводу оскорбления руководства?

– Берем, – тихо, словно про себя, ответила Казначеева, вставая со стула.

С обходным листом в руках она вышла из кабинета, как следует хлопнув дверью на прощанье.

– Ну все, боярыня, – Прыгунов поднялся и протянул руку Елене Сергеевне. – Всех разогнала – теперь хозяйствуй. И знай – если что, то спрошу по всей строгости!

– Как это напоминает сцену из советского фильма пятидесятилетней давности! – рассмеялась Елена Сергеевна, пожимая руку начальника. – Спра шивай те на здоровье!

– Резво ты начинаешь! – не то восхищенно, не то осуждающе покачал головой Прыгунов и, не прощаясь, вышел…

В половине второго, когда все заявления уже были написаны, а обходные листы заполнены, и шла передача дел и имущества от бывшего старшего фельдшера к временно исполняющему обязанности, Елене Сергеевне позвонил Данилов.

– Как дела? – спросил он свежим после сна голосом.

– Нормально, – Елена Сергеевна попыталась представить себе, что сейчас делает Данилов. – Ты, наверное, пьешь кофе и смотришь телевизор?

– Нет, я сижу за компьютером и пью пиво, – ответил Данилов. – Знаешь, как сказал один умный человек: «С утра выпил – весь день свободен».

– Завидую тебе, – вздохнула Елена Сергеевна.

– Подробности будут? – Данилов, явно, сгорал от нетерпения.

– Прошел Чингисхан – и нет Самарканда! – загадочно ответила Елена Сергеевна. – Подробности при встрече.

– Когда?

– Скоро. Я позвоню.

– Буду ждать! – Данилов дал отбой.

Елена Сергеевна достала из сумки мобильный и позвонила сыну:

– Никита, ты уже дома?

– Дома, – ответил сын. – Нагулялся.

– Чем занимаешься?

– Рисую.

Никита неплохо рисовал, даже получал награды на выставках, а школьная учительница рисования, восторженная старая дева, прочила ему «грандиозное будущее».

– Вероятно, у нас сегодня будут гости, – предупредила Елена Сергеевна.

– Кто?

– Один человек.

– Тот, который «Харлей Дэвидсон и ковбой Мальборо»? – уточнил сын.

– Да.

– Давно пора, – одобрил Никита. – Одиночество губительно сказывается на людях и на женщинах в первую очередь!

– Почему?

– Потому что женщины более ранимые, – снисходя к материнской тупости, пояснил Никита. – Приводи своего знакомого, должен же я знать, что за бойфренд у моей матери.

– Никита! – Елена Сергеевна чуть не поперхнулась от неожиданности. – Откуда ты взял это слово?

– Из жизни. Ну, пока, мам, до вечера, а то краски быстро сохнут.

За все время знакомства как только Елена (на словах и в мыслях) не называла Данилова. Диапазон колебался от «любимый мой» до «чокнутый засранец», но никогда не включал в себя слова «бойфренд». Елена почувствовала себя безнадежно отставшей от жизни.

Они лежали под одним одеялом, им было хорошо друг с другом, и луна приветливо светила в незанавешенное окно.

Совсем как десять лет назад, только за стеной спал сын Елены, которого Данилов слегка побаивался. Вернее, не побаивался, а просто не знал, как с ним держать себя. То ли наравне, то ли с позиции старшего товарища, то ли вообще не форсировать события и свести общение к минимуму до тех пор, пока мальчик сам не потянется к нему. А если не потянется? Нет, надо, чтобы потянулся…

– О чем ты думаешь? – поинтересовалась Елена, прижимаясь к Данилову всем телом.

– Перебираю в уме легион своих любовниц и пытаюсь убедить себя в том, что ты – самая лучшая.

– И получается? – Рука Елены погладила его по груди и спустилась ниже.

– С трудом, но я справлюсь! – заверил ее Данилов.

– Ты стал наглым, Вова, – вздохнула Елена. – И что самое ужасное – такой ты мне нравишься больше.

– Я стал взрослым, – ответил Данилов.

– Я чувствую… – Рука Елены спустилась еще ниже.

Данилов повернулся и обнял ее…

Потом они опять лежали под одним одеялом и луна все так же светила в окно.

– Я была дура, – призналась Елена. – Я только сейчас понимаю, что так хорошо, как с тобой…

– Остановись! – Данилов попытался зажать ей рот рукой, но был тут же укушен за палец и вернул руку на прежнее место – на левое плечо Елены. – Не надо сравнений. И не надо экскурсий в прошлое. Прошлого нет, будущего нет, есть только вечное «сейчас» и больше ничего.