Хироюки Ицуки - Капли великой реки

Например, зародившаяся в материнском чреве новая жизнь, жизнь ребёнка, является чужеродной по отношению к организму матери. Если мы зададимся вопросом, почему она не отторгается, то окажется, что в действительности у иммунной системы есть потенциал «толерантности», она не уничтожает всё подряд, а может способствовать сосуществованию «я» и «не я».

Если с точки зрения толерантности, свойственной нашему иммунитету, посмотреть на мировые проблемы, то могут открыться неожиданные перспективы.

Например, часто говорят, что после разрушения системы, сложившейся в мире в эпоху холодной войны, семенами конфликтов в горячих точках мира являются этнические и религиозные различия. Но совершенно очевидно, что, чем выискивать различия, ставить их друг другу в упрёк и противоборствовать, полезнее обеим сторонам было бы нащупать точки соприкосновения и пути к сосуществованию. Два разных мира должны не сражаться до взаимного исчезновения, а прежде всего выявить, что есть между ними общего, и наметить, каким образом они могли бы сосуществовать и сотрудничать, — разве не в этом состоит дух толерантности, урок, которой преподаёт нам наука иммунология?

Каждую секунду в нашем организме миллионы клеток погибают и одновременно миллионы новых клеток рождаются. Я думаю, что в этом хаосе, который заключает в себе и жизнь, и смерть, — суть человеческого существования.

Признать смешение того — и другого, жизни — и смерти, радости — и горя, стать ещё чуть-чуть более «спонтанным», насколько это возможно, создать расплывчатую зону, где нет чётких «да» и «нет», и тогда, может быть, удастся оживить увядшие жизненные силы, прибавить энергии в неустойчивую и апатичную атмосферу нашего века.

Разве не становится жизнь человека тем более радостной, чем более всякого-разного он приемлет и любит?

Добро и зло, горе и радость, жизнь и смерть — зажатый между множеством противоположностей, я качаюсь, точно маятник, мечтая каждое мгновение своей жизни прожить ярко. В последнее время это желание во мне становится всё настойчивее.

«Ужасный век!» — в бесконечном повторении эта фраза уже, как говорится, намозолила уши.

Но что может стать нам жизненной опорой в такие времена?

Некоторые считают, что это деньги. Но действительно ли деньги — это то, на что можно положиться? Для моего поколения это представляется весьма сомнительным.

От войны к поражению, от поражения к послевоенному экономическому возрождению — в такие времена нам не раз доводилось остро ощутить, что на деньги полагаться нельзя. Все накопления оказались бесполезными, ведь это была эпоха чёрного рынка, когда повседневное существование поддерживалось за счёт прямого товарного обмена.

Люди, родившиеся и выросшие в мирное время, я думаю, совершенно иначе, чем старшее военное и послевоенное поколение, воспримут тезис о том, как ненадёжна ценность денег.

Я встретил поражение Японии в войне на территории бывших колоний. Поэтому я имею опыт того, как вместе с концом войны все бывшие в ходу деньги, все купюры обратились в пустые бумажки.

Мне помнится, что мы жили тогда по армейским талонам, выпускаемым советскими войсками. Это были тоненькие шершавые листочки синего и красного цвета. Если вы раз пережили, как вчера ещё ценившиеся купюры не стали стоить и гроша, обратившись в мусор, то вы никак не можете считать, что находящиеся сейчас в обращении деньги — это всё. До сих пор ведь рассказывают об инфляции в Германии после Первой мировой войны, и до нас дошли карикатуры, на которых покупать картошку идут с детской коляской, набитой немецкими марками.

А вот и не такой давний пример: когда распалось социалистическое государство Советский Союз, в России была сильнейшая инфляция, и об этом часто писали и передавали. Не только в России, в Бразилии и в других странах случалась поразительная инфляция, и в жизни людей складывались такие обстоятельства, когда надеяться на деньги было нельзя. Когда думаешь об этом, то понимаешь: да, пожалуй, на деньги полагаться не следует.

Ну а вещи? После войны случались хищения армейского имущества и склады всевозможных вещей действительно обнаруживались то там, то здесь, но в нашей-то жизни к чему делать запасы?

Кажется, обдумав всё это, люди вдруг опомнились, и им пришла в голову мысль: а не здоровье ли в основе всего?

Бум здоровья длится уже довольно продолжительное время, ведь, какие бы потрясения ни совершались в мире, какие бы ужасные времена ни наставали, — иметь сильное, мускулистое тело и крепкое здоровье надёжнее всего. У этого довода есть основания.