Илья Эренбург - 10 л. с.

Этот губернатор известен во Франции как тонкий ценитель искусств. У него превосходная коллекция современной живописи. Может быть, в его библиотеке хранится первое издание «Искусственного рая». Но губернатор не только эстет, он также государственный деятель. Он знает, например, что такое бюджет. За опиум кули отдаст последний пиастр. Во Францию, на радость г-ну Мишлену и г-ну Омберу, спешат пароходы, груженные белыми пластами каучука. Кули потрудились. Они потрудились притом бескорыстно: полученные ими деньги давно у сидельцев «РО» и «РА».

Зато кули умирают с улыбкой. Умирая, они видят сны, трогательные, как пейзажи Анри Руссо, сны, способные умилить до слез господина генерал-губернатора.

В Сингапуре волнение. В Ливерпуле волнение. Мистер Девис забыл о своих коктейлях. Кули теперь не убегают — кангани сами их гонят прочь. Они могут умирать, где им вздумается. Раны на гевеях рубцуются, заживают. Еще месяц-другой, и гевеи станут самыми обыкновенными деревьями. Но что будет делать мистер Девис? Не ехать же к этой сентиментальной Анни! Притом у нее ревнивый муж…

Держатели каучуковых акций осаждают банки. В Лондоне, на узкой улице Минчинг-Лайн, каучуковые маклеры стоят и вздыхают, точь-в-точь как евреи возле иерусалимской «Стены плача». Кабинет министров устраивает секретные заседания. Кули умирают. Плантаторы бегут в Европу. Это катастрофа.

Что же приключилось? Может быть, взбунтовались индийцы или малайцы? Может быть, это интриги мистера Красина? Нет, кули послушно умирают под ветвистыми деревьями. Те, что еще не умерли, носят ведра молочного сока. Но каучук в Ливерпуле стоит всего-навсего девять пенсов. Это разорение! Это конец каучука! Мистер Девис прогадал: он насадил чересчур много деревьев. Каучук летит вниз. Каучук никому не нужен, хотя Генри Форд и трудится не покладая рук, хотя пыхтят, хрипят, мчатся и агонизируют миллионы автомобилей.

Мистер Черчилль говорит сэру Джону Стивенсону:

— Вы должны спасти каучук… От этого теперь зависит мощь империи…

Сэр Джон Стивенсон садится за работу. Вскоре план его готов:

— Чтобы спасти плантации, необходимо искусственно сократить добычу. Чем ниже падают цены, тем меньше мы выпускаем каучука. Тогда цены неминуемо поднимаются и ограничение соответственно ослабевает.

Один из депутатов сокрушенно вздыхает:

— Но ведь это большевизм! Это вмешательство государства в частную торговлю. Это противоречит всем нашим принципам…

Уважаемому депутату придется выбрать между чистотой принципов и спасением плантаций. От этого теперь зависит мощь империи…

Уважаемый депутат, вздохнув, выбирает не принципы. «План Стивенсона» одобрен. Производство каучука теперь будет эластичным, как каучук: оно сможет стягиваться и расширяться. В зависимости от этого кули будут умирать на плантациях или вне плантаций. Они будут умирать потому, что все люди смертны.

Мистер Черчилль поздравляет сэра Джона Стивенсона:

— Ваше имя войдет в историю…

И после легкой запинки:

— …каучука.

Мистер Черчилль большой шутник.

Каучуковые плантации принадлежат англичанам. Но автомобили делают в Америке, и каучук у англичан покупают американцы. Для Сингапура новый закон — божественная мудрость. Для Детройта он — бессмыслица и покушение на мораль. Его необходимо уничтожить заодно с теориями Дарвина и советскими листовками. Сэр Джон Стивенсон лицемер и преступник. Он вполне достоин сэра Генри Детердинга.

Мистер Гувер раздраженно жует сигару. Сигара давно погасла, и мистер Гувер жует мокрый горький табак.

— Вмешательство государства прежде всего безнравственно. Мы недаром враги монополии. Они хотят парализовать нашу промышленность, но им это не удастся!..

Мистер Гувер не болтун. Он знает, что такое каучук. Вместе с окурком выплевывает он сонм имен и цифр. Он советуется с дипломатами и ботаниками. Он готовится к длительной войне.

А каучук?.. Каучук поднимается. Мистер Девис снова изготовляет коктейли. Маклеры из Минчинг-Лайн оживились: они уже не стонут, они бодро верещат:

— Один шиллинг четыре пенса!

— Один шиллинг шесть!

Велики и многолики Соединенные Штаты! В них водятся кедры и бананы, негры и ку-клукс-клан, нефть и бизоны, мистер Гувер и Чарли Чаплин. Но ветвистое дерево никак не может расти в Соединенных Штатах. Ботаники докладывают:

— Ни одно из деревьев этой породы не способно произрастать вне экваториальной зоны, то есть вне зоны, расположенной в десяти градусах на север или на юг от экватора…