М. Роуз - Парфюмер Будды

Ночь была безлунная, матово-черная, но Жас знала каждый изгиб и поворот лабиринта наизусть и уверенно направилась к центру. Она могла бы сделать это с завязанными глазами, по запаху. В центре росли розы и жасмин, и чем сильнее был их запах, тем ближе цель.

Добравшись до центра лабиринта, она упала на колени и руками разгребла белые и черные камушки на металлической крышке, которую обнаружила днем. В мастерской не было фонариков, либо она не знала, где их найти. У Гриффина в кейсе всегда была световая указка, но все осталось в гостиничном номере. В их распоряжении было всего несколько ароматизированных свечей, толстых, дорогих, фигурных, с фирменным ароматом Дома Л’Этуаль.

Гриффин присел на корточки рядом с ней и зажег спичку. Как только свеча загорелась, он посветил над крышкой люка.

– Ему лет двести, – он провел пальцами по металлическим цифрам.

1808.

– Почему я не заметила этого днем? – произнесла она, недовольная собой.

– Тебе было не до того. Ты искала Робби.

То, что ей не удалось в одиночку, они с Гриффином сделали с первой попытки, подняли крышку, отодвинули в сторону, открыв дыру в земле шириной в три фута.

– Что там внизу? – спросил он.

Стараясь не замечать нарастающую панику, Жас встала на колени и посмотрела вниз, откуда поднялся запах грязи и пыли, подгнившего дерева и сырого камня.

Гриффин опустил свечу в шахту. Маленький огонек осветил только металлический край и немного каменной кладки. Дальше Жас видела только кромешную тьму, в которой нельзя было разобрать ничего.

– Ты чувствуешь Аромат Верности? – спросил он.

– Нет, больше не чувствую.

Не успели они начать, как уже проиграли.

Гриффин поднял свечу, но так быстро, что огонь погас. Теперь в саду было так же черно, как в шахте.

– Не беспокойся. Мы его найдем.

Жас не видела лица Гриффина, только слышала его голос, и это было похоже на холодный ветер в лицо издалека. Знакомый голос, от фамильярности которого ее зазнобило, и она плотнее натянула свитер на плечах. Словно так она могла защититься от него.

Гриффин зажег другую спичку, и свеча ожила. Он медленно опустил ее, чтобы не погасить огонь.

Пламя осветило еще один фут каменной шахты, но Жас так и не увидела дна. Сердце у нее билось так сильно, что она слышала его стук. Паника окутывала ее, дразнила и готова была парализовать.

– Ты в порядке? – спросил Гриффин. – Для тебя это просто ад.

Она кивнула. На мгновение страх сменился удивлением, что об этом он тоже не забыл.

Жас боялась стоять на краю. Это была особая фобия и редкая, если верить врачам, с которыми она обсуждала ее в Швейцарии. Высоты Жас совсем не боялась. Ее апартаменты в Нью-Йорке находились на двадцать седьмом этаже. Но на вокзале, на краю платформы, у нее от страха выскакивало сердце. А вдруг она оступится, или упадет, или, еще хуже… ее парализует на самом краю, и она не сможет пошевелиться?

Она знала, с чего все началось, но знание не избавляло ее от страха. Жас и девятилетний Робби играли в прятки. Из окна на чердаке он вылез на крышу. Она его там искала и, заметив открытое окно, вылезла на крышу вслед за братом. Крыша была большая, можно было прятаться за трубами и карнизами. Жас медленно кралась по крыше, разыскивая его. Вдруг она услышала голоса. Подошла к краю и посмотрела вниз. Родители стояли на улице и ругались. У них часто случались сильные ссоры, и Жас это беспокоило. Она страдала, что они были несчастны.

На этот раз скандал был особенно громкий и ужасный. Она так увлеклась их криком и оскорблениями, что не заметила, как подкрался Робби. Он позвал ее по имени и напугал. Повернувшись слишком быстро, она оступилась левой ногой и начала падать. Робби схватил Жас за руку и вытащил ее на черепицу. Когда он тащил сестру, та сильно поцарапалась. Но это спасло ее от неминуемых переломов костей, а может быть, и от самого страшного.

Дыхание. Средство от всего. Дыши, приказала она себе.

Если Робби там, внизу, ты должна ему помочь.

Она знала, как успокоиться. Дыша, она старалась различить запахи в воздухе. Земля. Гнилое дерево. Каменная пыль и плесень. Чистые острые струи кипарисовой ограды лабиринта. Жасмин, благоухающий ночью в саду, вместе с ранними розами. И трава. Все вместе эти ароматы составляли суглинисто-темный запах Од, таинственного и удивительного землистого аромата, предполагавшего лес с настолько густой листвой, что пробиться сквозь нее могли только редкие солнечные лучи. В этом лесу ребенок мог вечно бродить, так и не найдя выхода.