Большая игра профессора Дамблдора

На первый взгляд, в тексте нет ответа. Нигде не упоминается никаких случаев, когда бойцы вспоминали минувшие дни, и Крауч сказал нечто, что вызвало удивленную реакцию Дамблдора. Но мы знаем Роулинг — она в таких случаях всегда дает какой-то намек. Надо лишь понять, что и где искать.

И вот тут мы попросим всех внимательно вчитаться в то, что сказал Дамблдор Гарри во второй из крайних моментов. Итак: « Это не Аластор Грюм, — спокойно сказал Дамблдор. — Ты никогда не встречал настоящего Аластора Грюма. Настоящий Грюм не увел бы тебя от меня после того, что случилось сегодня. Как только он забрал тебя, я все понял — и пошел следом ».

Для начала определимся с тем, означает ли эта фраза, что до того момента, как Грюм увел с собой Гарри, Дамблдор не знал о том, что это на самом деле никакой не Грюм, а вовсе даже Крауч-младший. Это важно, потому что Дамблдор никогда не врет. Он может умалчивать, может хитрить — но прямая ложь недопустима. И если бы он сказал: «в этот момент я понял, что передо мной самозванец» — нам пришлось бы согласиться, что да, действительно, Директор ошибся и за весь год не догадался, с кем имеет дело. Однако же он такого не говорит. Фраза « я все понял » или, еще точнее, « I knew » не сообщает нам ничего конкретного о том, что же такого понял Дамблдор. Она может иметь в виду множество вариантов своего продолжения, например — «я понял, что этот негодяй решил тебя убить сам, поэтому пошел следом».

К тому же у нас есть четкое документальное свидетельство, что к моменту финала Дамблдор уже знал, кто скрывается под личиной Грюма, ибо он посылает Снейпа за Винки еще до того, как прекращается действие оборотного зелья, то есть, до того, как Крауч принимает свой настоящий облик. Есть и еще одно доказательство, не настолько четкое, но все-таки заметное — тот факт, что Кубок оказался не просто порталом, а порталом двусторонним, явно не дело рук Крауча — Волдеморт не планировал возвращение Гарри в Хогвартс. Так что мы решительно склоняемся к тому, что в данном случае сказанное Дамблдором никак не определяет тот момент, когда он разоблачил Крауча. А вот вызов Винки — во многом определяет, но об этом чуть ниже.

Но вернемся к словам Дамблдора. На наш взгляд, наиболее важная информация содержится как раз в другой части этого высказывания, а именно: « Настоящий Грюм не увел бы тебя от меня после того, что случилось сегодня». Мы полагаем, что именно в этом и заключается суть ошибки (или, вернее, ошибок) Крауча, которые позволили Дамблдору понять, что перед ним — не Грюм. Дело не в незнании каких-то фактов, дело в оплошностях этических. Дамблдор, прекрасный психолог, великолепно чувствует, на что способен, а на что не способен тот или иной человек.

Итак, мы нашли ответ на вопрос, что именно надо искать. Крауч делал нечто, что никогда бы не сделал настоящий Аластор Грюм. И при внимательном прочтении эпизодов с участием лже-Грюма такие моменты, оказывается, очень легко найти, потому что в каждом из этих случаев верная себе Роулинг зажигает сигнальный огонь, позволяя откомментировать ситуацию кому-то из героев, на правильность суждений которых можно положиться.

Огласим весь список:

1. 2 сентября. История с превращением Малфоя в хорька. « Мне кажется, он действительно сделал Малфою больно, — озабоченно сказала она [Гермиона], — на самом деле, хорошо, что профессор МакГонагалл все это прекратила… »

2. 4 сентября. Непростительные проклятия. Здесь сложнее. Без разрешения Дамблдора Крауч, разумеется, не рискнул бы вводить их в программу. Возможно, Дамблдор и предложил это сам. Но исполнение… « Перестаньте! — звонким голосом выкрикнула Гермиона ». Да и Гарри после урока на вопрос « С тобой все в порядке, Поттер? » отвечает « почти с вызовом ».

А в следующие две недели «Грюм» пробует Империус на учениках… и опять Гермиона возмущена. А еще у нас есть свидетельство Сириуса о настоящем Грюме: « он бывал жесток, но никогда не опускался до уровня Пожирателей смерти ». Если сопоставить это с тем, как чуть раньше тот же Сириус характеризует старшего Крауча (« Крауч боролся с насилием с помощью насилия, он разрешил применение к подозреваемым непростительных проклятий. Я бы сказал, что он стал таким же безжалостным, жестоким, как и многие из тех, кто был на стороне сил зла »), логично напрашивается вывод, что противопоставляемый ему Грюм как раз непростительных проклятий не использовал. Иными словами, Грюм — очень нравственный человек, сумевший сохранить эту нравственность даже в военное время, и его решение (или даже просто согласие) применять непростительные проклятия к несовершеннолетним ученикам не может не насторожить хорошо знающего его Дамблдора.