Юрий Стайер - Варшавянка (СИ)

— Он говорит, что нам выпал трудный день, и хорошо, что мы выспались, нам ведь еще до Варшавы добираться, — перевела она, приводя в порядок волосы.

— Он, почему-то принял нас за молодоженов.

Вскоре мы приехали в Радом, и Зденек нас высадил на обочине, тепло с нами попрощавшись.

Подхватив оба чемодана, я направился по тротуару к огням большого супермаркета. Ольга шла рядом, неся свою и мою сумки.

— Знаешь, я сейчас что-нибудь съел бы, — с надеждой посмотрел я на нее. — Со вчерашнего дня ничего горячего не ел.

Она остановила проходящую мимо польку и расспросила у нее, где находится ближайшее кафе. Оно оказалось не очень далеко.

В полутемном помещении тихо играла музыка, шевелились от ночного воздуха портьеры, а освещенный дансинг навевал мысли о том, что здесь неплохо можно провести время. Оля, наверное, подумала о том же и произнесла:

— Знаешь, ехать нам осталось недолго, до Варшавы рукой подать, а после этой долгой езды я, наверное, часа два тут сидеть буду и отдыхать.

«И в самом деле, дела могут и подождать, — подумал я, — какое-то время Иржи и без меня справится, в конце концов, я уже в Польше и недалеко от Варшавы. Вот отдохну немного и позвоню ему».

Иржи был нашим партнером по бизнесу, собственно к нему в офис я и ехал.

Были мы с ним если не друзья, то уж хорошие знакомые точно, поэтому я ответил в тон Оле:

— Знаешь, я совершенно с тобой согласен, и если тут еще и кухня под стать обстановке, то готов сидеть все четыре часа.

Она рассмеялась.

— Ты меня дразнишь, — она погрозила пальчиком, — Смотри соглашусь, а ты опоздаешь.

— Ничего страшного, я тебе потом скажу один ма-аленький секрет.

— Какой? — она сделала удивленные глаза.

— Какая хитрая, я тебе его скажу к концу вечера.

— Точно?

— Точно, точно, точно!

Подошедшая официантка прервала наш разговор. Изучив меню, я заметил, что цены здесь вполне сносные и передал меню Оле, давая ей право выбрать на свой вкус. К моему удивлению она выбрала все довольно быстро, не забыв о горячем, за что я ей был весьма благодарен. Она была настолько женственной и милой, что я невольно залюбовался. Мы выпили глинтвейн, чтобы согреться. Оля немного разрумянилась, но это очень шло ей.

Заиграл вальс и я пригласил ее танцевать. Она смутилась.

— Ведь я же не так одета, — и, отвечая на мой немой вопрос, продолжила, — Ну, я не в бальном платье…

— Разве? А я считаю, что на вас одето шикарное, вечернее платье, вы приглашены на бал и должны танцевать! — И добавил, — Красавица!

Она вспыхнула, в бездонных глазах засияли искорки, она гордо выпрямилась и мы пошли танцевать вальс.

Боже мой! Как мы танцевали! Как мы чувствовали друг друга! Нам освободили сцену, и мы кружились в вальсе, а все пары стояли и хлопали, нам двоим. Потом заиграла медленная музыка, и погас свет, закружился шарик, вверху разбрасывая блики по залу, и мы разгоряченные вальсом прильнули друг к другу, чувствуя друг друга так, как никто на свете.

Она запрокинула голову, и я ее поцеловал. Я целовал ее снова и снова, словно хотел напиться за все годы одиночества и разочарований и когда вспыхнул свет, мы стояли одни на дансинге и целовались, а все вокруг стояли и хлопали нам. Мы вернулись за столик, заказали шампанское, а когда заиграла медленная музыка, и погас свет, мы опять танцевали и целовались…

Какая-то неутолимая жажда напала на нас, словно мы хотели натанцеваться и нацеловаться на всю жизнь. К концу вечера я уже плохо помнил, зачем я здесь и почему. Ничего не существовало в мире кроме нее, При этом какой то частью своего сознания я понимал, что нам нужно где-то ночевать, и что звонить Иржи в таком состоянии не стоит. Мы танцевали до самого закрытия.

Пары расходились, кафе закрывалось, и, купив напоследок бутылку шампанского, мы направились к выходу. Опять накрапывал мелкий дождь, и я с наслаждением запрокинул лицо, трезвея от прикосновения холодных капель. Оля стояла рядом, около чемоданов. Попросив ее подождать меня, я двинулся вдоль припаркованных машин к роскошному длинному черному линкольну.

Меня интересовал седовласый водитель, опершийся на машину, и куривший взатяжку и с наслаждением. Подойдя к нему я негромко кашлянул. Он моментально отбросил сигарету и повернулся ко мне.

— Цо хцете, пане? — он приоткрыл дверцу машины.

— Кам едем?

— Да брось! Неужели ты русский не понимаешь? — я посмотрел на него с удивлением.

— Клиент всегда прав! — сказал он мне, и прикрыл дверцу бьюика, чтобы дождевые капли не залетали на дорогую обивку машины.