Энтони Дорр - Собиратель ракушек

На катере, увозившем их обратно, им повстречался одетый в шубу с клетчатым шарфом оленевод, способный изъясняться на ломаном английском. Он заявил, что большую рыбу надо ловить в Польше, в заповеднике зубров под названием Беловежа. Огромные форели, говорил он, вот такие – и разводил руки, показывая, насколько огромные.

Вернувшись в Хельсинки, американцы налегли на кукурузные чипсы доритос и филе на косточке. Официант принес им конверт: внутри оказался поляроидный снимок; с фотографии довольно улыбались британцы, которые держали бечевку с нанизанными на нее радужными форелями – каждая рыбина, сверкавшая серебристым боком в камеру, оказалась не менее двадцати четырех дюймов в длину. На заднем плане мерцала величественная Эйфелева башня, возвышаясь отчетливым силуэтом на фоне июньской ночи.

Оставалось четырнадцать дней.

После двух пересадок, сойдя с переполненного самолета «Люфтганзы», неунывающие американцы бодро шагали через варшавскую таможню. На улице к ним пристал свирепого вида таксист, который загнал всю толпу в свой японский микроавтобус. Значит, заповедник зубров, кивнул он. Беловежа. Обернулся к американцам на задних сиденьях и подмигнул. Рискованная, вообще-то, затея. Ох какая рискованная.

Еще раз подмигнув, он выключил счетчик, втопил педаль газа – и микроавтобус пошел грохотать по головокружительному лабиринту местных грунтовых дорог. Мимо проносились болотистые леса, тонкие белые березки и неохватные дубы, а между лесными массивами виднелись поля и серые деревеньки. Когда микроавтобус лихо затормозил у грабовой рощи, уже почти стемнело. Водитель открыл раздвижную дверь, выбросил на землю багаж и пообещал вернуться через неделю. Как только они поймают свою большую рыбину. Заговорщически подмигнул и приложил палец к губам. Из-под колес удаляющегося микроавтобуса брызгали фонтанчики гравия.

Американцы углубились в лес. Они оказались на торфяниках: местность плоская, топкая, повсюду буйная растительность, болота средь еловых рощиц, гниющие бревна и хлюпающая грязь под ногами. Лес, словно зелено-черная губка, дрейфовал на поверхности воды; между облепленных грибами стволов серыми вихрями роился гнус.

Жуя на ходу батончики мюсли, американцы перелезли через несколько ограждений, сначала деревянных, а затем из металлической сетки. К ночи они добрались до реки, чьи темные стремнины почти полностью скрывались за тучами гнуса, и поставили палатки в шелестящей липовой роще. Сны американцев полнились сладостными видениями желанной добычи – выпрыгивающей из воды форели.

Проснулись они оттого, что прямо в сетчатые окна палатки уткнулись черные носы зубров и дыхнули розмарином. На берегу реки, пожевывая жвачку и истекая зеленой слюной, паслось космато-рогатое стадо. Расстегнув палаточные молнии и выбравшись наружу, американцы увидели рядом погонщицу стада, которая копалась в их пожитках.

Погонщица зубров была вооружена автоматом; подмазать ее оказалось невозможно. Пока полицейские в форменных шлемах открывали футляры со снастями, заглядывали в коробки для мушек и вытряхивали содержимое спортивных сумок, она сидела на скамеечке у белорусского погранпоста и жевала конфискованные батончики мюсли. В качестве допроса приземистый капитан полиции в баскетбольных кроссовках с воздушными камерами засыпал обалдевших американцев вопросами о профессиональном баскетболе. Женат ли Патрик Эвинг? Насколько скрупулезно американские рефери соблюдают правило трех секунд? Сколько стоят в Америке кроссовки с воздушными камерами?

Когда его любопытство было удовлетворено, он кивнул, а затем сдул и снова накачал воздушную камеру в одной кроссовке. Все это придется конфисковать, наконец объявил он, широким жестом указывая на разложенное рыбацкое снаряжение.

Но мы всего лишь приехали на рыбалку, запротестовали американцы. Ловить форель.

Понятно, кивнул капитан полиции, накачивая вторую кроссовку. Да, в Бебже водится форель, знатная форель. Он что-то сказал своим подчиненным; те повторили «знатная форель» – и показали руками, какая именно.

Но тут такое дело, покачал головой коротышка-капитан, американцам здесь рыбачить нельзя. Это незаконно. Цари тут охотились на кабанов. А до них – польские короли. Литовские принцы. Все охотились на кабанов.

Мы не охотились на кабанов, возразили американцы. И даже рыбу не удили. Мы спали. Нам казалось, мы в Польше.

Как бы то ни было, сказал капитан, снимая шлем, если хотите получить назад вещи, придется вам обыграть нас в баскетбол.