Жанакаит Залиханов - Горящие сердца

Проводив посетителей, Батыр уселся рядом с пастухом.

— Расскажи, отец, что нового, как себя чувствуешь?

— Что мне рассказывать, Батыр? Недавно виделись. Передали, что ты вызываешь меня, вот я и приехал.

— Ну и хорошо...

Зазвонил телефон, Баразов снял трубку:

— Спасибо, приехал. Старик оказался более дисциплинированным, чем некоторые председатели. До свидания! — И, обращаясь к Конаку, добавил: — Азамат звонил, о тебе тревожится... Знаешь, зачем я тебя вызвал?

— Скажешь — узнаю.

— Мы решили отправить тебя в Москву, на Выставку достижений народного хозяйства.

— Что ты, Батыр! Как я могу уехать? И кому я оставлю свое стадо? И потом — Мескуа, это очень далеко...

— Поезда и самолеты, как известно, сокращают большие расстояния.

— Да и что я там буду делать?

— На людей поглядишь и себя покажешь, — мягко улыбнулся Батыр. — Потом расскажешь другим.

— Я же не знаю русского языка. Неуч я, если что и увижу на этой самой выставке — все равно ничего не пойму.

— Твоими спутниками будут молодые люди, хорошо знающие русский язык, они все как следует объяснят и переведут, что нужно.

— Ну ладно, раз ты велишь, мне не пристало спорить. Только кто же за моими коровами будет ухаживать? Вчера, уезжая, я пообещал, что, если останусь жив, к вечеру вернусь на ферму.

— Об этом беспокоиться нечего, все будет в полном порядке. Через неделю вернешься. Ничего страшного не случится в твое отсутствие.

Батыр вызвал свою секретаршу Тоню и поручил старика ее заботам.

...Отъезжающие собрались в райисполкоме. До отхода машины осталось полтора часа. В помещении накурено и шумно:

— Времени в обрез, кого мы ждем?

— Какого-то старого пастуха.

— Опаздывал бы лучше к своим коровам, чем в Москву.

Тут как раз и подоспели Конак с Тоней. Все заторопились. Документы оформлены, можно ехать.

У машины их уже ждал Батыр — пришел проводить делегацию. Настроение у всех приподнятое. Отъезжающим кажется, будто сама природа радуется вместе с ними — и сверкающие на солнце вершины, и зеленый ковер лесов, и безоблачное небо, и щедро напоенная недавними дождями земля...

— Ну, товарищи, счастливого вам пути! Только не вздумайте оставаться в Москве, — улыбается Батыр.

— А что, вполне возможно, — смеется в ответ рослый, румяный парень, которого Конак приметил еще в исполкоме.

— Кстати, Алим, — обращается к парню Баразов, — этого почтенного старика и вот эту славную девушку я поручаю вашему попечению. Покажите им хорошенько Москву, оберегайте их.

— Постараемся их не разлучать, — отвечает Алим, и тут уже все смеются, а Конак начинает подумывать о том, что зря сердился на Ханифу за ее шутки. Молодость! Как не шутить, как не веселиться, если веселье бурлит в крови.

Машина тронулась. А вечером уже сели в поезд, который повез их в далекую столицу.

Проснулся старик, как всегда, на рассвете. С мыслью «Неужели проспал?» он быстро подскочил на вагонной полке. Спутники его мирно похрапывали. Пришлось Конаку убедиться, что он не на ферме... Лег снова, но сон бежал от него. Он лежал и вспоминал. Вспоминал проводы сына на фронт... И тоскливый, надрывающий душу гудок паровоза...

Поезд мерно покачивался, постукивали колеса, и старик снова задремал под их песню. Когда он проснулся вторично, было уже довольно поздно. Солнце светило вовсю, и его ослепительные лучи золотыми нитями протянулись от окна к дверному зеркалу. Его спутников в купе не было. Да он, оказывается, здорово вздремнул! Конак подсел к окну. Мимо проносятся бескрайние пшеничные поля. Как ни спешит поезд — не может добраться до их конца. А вот убирают пшеницу. Плывут по полю огромные комбайны, между ними, как трудолюбивые муравьи, снуют машины — подошла пустая, стала под золотую струю, и вот она, уже полная, отъезжает, а ее место занимает другая... Вдали, на горизонте, золотом светятся высокие горы зерна...

Внезапно страшный грохот обрушился на Конака. В купе стало темно, что-то замелькало, и старик в ужасе отскочил от окна. И тут же грохот и мелькание прекратились — как отрезало. Это был всего-навсего встречный поезд.

В купе вошел Алим:

— Уже поднялись, аксакал? Доброе утро! Вы так сладко спали, что нам не захотелось будить вас, и мы вышли покурить в коридор.

— Спасибо. И вам доброе утро, — смиренно ответил Конак, стараясь ничем не выдать недавнего испуга.

Вскоре поезд замедлил ход и остановился у большого, многолюдного вокзала.

— Вот мы и в Ростове. Если хотите, Конак, выйдем — посмотрим, — предлагает Алим.