Сергей Крутилин - Старая скворечня (сборник)

И тут же от группы рыбаков, подправлявших невод, отделился невысокого роста человек в майке и в резиновых сапогах выше колен. Иван Антонович сразу же узнал его — восточные люди с возрастом мало меняются в обличье, а Тугутов присматривался к нему, не узнавая. И только когда Иван Антонович, раскинув руки для объятий, воскликнул: «Илья Михалыч, дорогой!», Тугутов тоже бросился к нему — и они долго толкались тут, на песке, обнимая и разглядывая друг друга.

Узнав, что Иван Антонович не один, а с семьей, Тугутов стал уговаривать его, чтобы он отпустил катер, а сам остался бы в Максимихе и погостил хоть недельку у него. Они так и сделали: забрав из крохотной каюты катера свои вещи, Лена и Миша следом за Иваном Антоновичем сошла на берег.

«Тайфун» отчалил, поприветствовал их трижды гудком сирены, и скоро его силуэт скрылся за серым горбом Святого носа,

Тугутов встретил их очень хорошо. Он уговаривал гостей остановиться в избе, которую охотник называл банькой. Но Иван Антонович не хотел стеснять друга, у которого и без них хватало домочадцев. К тому же Лене хотелось полной свободы и полной независимости, а положение гостьи все-таки к чему-то обязывало. Тогда они сняли одну пустовавшую избу по соседству с Тугутовыми. Изба была старая — с резными воротами, со ставнями, с надворными постройками, срубленными из столетних пихтачей. Не изба, а крепость. Однако внутри избы ничего, кроме полуобвалившейся печки, не было:, ни скамьи, ни стола, не говоря уже о кроватях.

Осмотрев пустую мрачноватую избу, Иван Антонович был немало озадачен: как же жить-то в ней? На чем есть? На чем спать? Но Лена, против его ожидания, пришла в восторг. «Боже, как тут замечательно!» — воскликнула она и, не дав им опомниться, стала распоряжаться, кому и что делать. Мишу она послала за сеном; Ивана Антоновича — с ведрами за водой. Она протерла крашеные полы; Миша приволок сена с гумна из приготовленного к зиме стожка; Тугутов принес три медвежьи шкуры; ворох сена накрыли шкурами; одеяла и простыни у них были — ложе для спа получилось лучше их столичного. Стол соорудили из ящиков из-под консервов, взятых напрокат в лавке сельпо, что напротив; ящики же служили и вместо стульев. Печку сложили из десятка кирпичей посреди двора.

И зажили себе полудикой, но очень беззаботной и веселой жизнью. Позавтракав, уходили на Байкал. Лена стирала, ловила бабочек для коллекции, которую она задумала сделать на память о поездке, или просто валялась на песке, блаженно щурясь от солнца. Иван Антонович и Миша, смастерив себе удочки, ловили хариусят.

Была середина августа. Дни стояли теплые, солнечные — звонкие дни, какие бывают лишь в Забайкалье. Озеро, или, как местные жители говорят, море, переливалось, искрилось, дробя солнце на тысячи солнц набегавшими на берег волнами. Справа, за Баргузином, белели далекие вершины Саян, а слева, из-за еле видимого уступа Святого носа, крохотные буксирные пароходики тащили за собой плоты леса, связанные по-байкальски в сигары.

Лена неотрывно глядела на горы, на море, каждой клеткой вдыхая прозрачный, настоянный на кедровой смоле воздух. Когда отцу и сыну надоедало рыбачить, они подходили к матери, ложились рядом на песок и тоже молча глядели, любуясь зеркальной гладью Байкала.

«Поезжайте-ка одни! — говорила им Лена. — А я останусь тут, поживу хоть месячишко. Я думаю, за это время все мои хвори сами собой пройдут. Лежу на песке и чувствую, как болячки мои проходят лишь от одного вида такой красотищи!»

Домой они возвращались вечером, когда Байкал весь пламенел от догорающего заката; варили уху из пойманных хариусят; потом приходил Тугутов, и они, примостившись на ящике из-под консервов, все вместе пили чай и слушали рассказы старого охотника про то, как он с сыновьями ходит на соболя да на медведя, про то, как ловят они омуля, всякие были да небылицы.

Однажды Тугутов пришел раньше обычного. «Завтра моя хочет показать вам наше море. Поедем к рыбакам на Святой нос. Отдыхайте, разбужу чуть свет».

Наутро, чуть свет, они погрузились в лодку; Тугутов и его младший сын завели мотор, и началось замечательное путешествие по Баргузинскому заливу. Перед тем как пересечь залив, они сделали остановку в небольшой тихой бухточке. Огромные, в несколько десятков метров плиты устилали дно. И было видно каждую рыбешку, каждый камушек… Развели костер, подкрепились малость перед долгой дорогой. Миша полез купаться, и Лена за ним следом. Сколько ни отговаривал Иван Антонович, доказывая, что в Байкале с ее здоровьем купаться опасно, она его не послушалась. «Волков бояться — в лес не ходить!» — сказала Лена и поплыла, выбрасывая руки «саженками» следом за Мишей.