Александр Чаковский - Блокада. Книга 1

Что же делать? Как предупредить Веру, чтобы она немедленно возвращалась? Через ее отца? Но ведь они виделись два дня назад в Смольном и говорили о том, что Вере следовало бы вернуться… Может быть, она уже вернулась?.. А если нет? Что, если после сообщений в газетах о попытках налетов фашистской авиации на Ленинград и родителям Веры и ей самой показалось, что там, в этом тихом Белокаменске, безопаснее переждать войну?..

«Переждать войну!..» – мысленно повторил он с горькой усмешкой. Нет, надо немедленно выяснить, вернулась ли Вера. А если нет, то предупредить ее отца. Разумеется, предупредить спокойно, не вызывая лишних опасений и вопросов. Не говорить ни слова о решении строить оборонительные рубежи на Луге – пока это военная тайна, – но дать ему понять, что для Веры будет лучше, если она немедленно вернется в Ленинград.

Так или иначе, но надо срочно переговорить со старшим Королевым. Номер телефона Веры Звягинцев знал, аппарат стоял на столе, он решительно потянулся к трубке…

Но в этот момент другая мысль заставила его опустить руку; «Поздно! Половина первого ночи!» Звонок в такое время неминуемо вызовет переполох в доме Королевых!

Но что же делать? Надо все же звонить… Не исключено, что Вера уже вернулась и теперь сама подойдет к телефону. Тогда можно будет, не называя себя, спокойно повесить трубку. А если ответит ее мать? Как он сможет ей объяснить? Попросит разбудить Ивана Максимовича?..

Несколько мгновений Звягинцев продолжал колебаться, раздумывая, стоит ли звонить именно сейчас или дождаться утра. Посмотрел на разложенную на столе карту, где он уже отметил вчерне район и границы предстоящих рекогносцировок и работ. Потом решительным движением снял трубку и назвал знакомый номер. Некоторое время никто не отвечал. Звягинцев все сильнее сжимал трубку в надежде, что пройдет еще секунда и ему ответит сама Вера, но в трубке царило молчание. Внезапно раздался щелчок, и приглушенный мужской голос произнес:

– Слушаю.

– Товарищ Королев? Иван Максимович? – нерешительно спросил Звягинцев, хотя сразу же узнал его голос.

– Я.

– Простите, что разбудил, – начал Звягинцев, чувствуя, что голос его звучит взволнованно, изо всех сил стараясь говорить спокойно, – это Звягинцев.

– Кто? – недоуменно переспросил Королев.

– Я, я, Алексей Звягинцев!.. Наверное, разбудил вас?

– А-а, майор!.. – раздалось в трубке. – Что случилось?

– Нет, нет, ничего, – поспешно ответил Звягинцев, все еще пытаясь придать своему голосу обычное звучание. – Я не разбудил вас? – снова повторил он, сознавая, что на этот раз вопрос его звучит глупо.

– Ничего ты меня не разбудил, – ворчливо ответил Королев, – я на казарменном живу. Зашел домой белье сменить. Что случилось-то, спрашиваю?

– Нет, нет, ничего! Просто хотел узнать… Вера вернулась?

– Еще нет, – ответил Королев после короткой паузы.

– Она все еще там?.. В Белокаменске? – спросил Звягинцев упавшим голосом.

– Послушай, майор! – Голос Королева звучал строго, и в нем явно прозвучали нотки тревоги. – Я тебя спрашиваю, что случилось?

– Иван Максимович, ей надо вернуться! Вы же помните, мы еще там, в горкоме, об этом говорили! Вы должны ей велеть срочно возвратиться в Ленинград.

– Ве-леть! – насмешливым тоном повторил Королев. – А ты вот всегда делал то, что родители велели?

– Но поймите, это очень серьезно! – уже не думая о том, как скрыть свое волнение, почти закричал Звягинцев. – Ведь война идет!

– Спасибо, что объяснил, – с горечью ответил Королев, помолчал немного и сказал: – Для нас с тобой война, а у нее… Заболел там кто-то. Ну, парень ее, понял? Я сегодня с родными по междугородному разговаривал.

– Но… разве она поехала не одна?! – вырвалось у Звягинцева.

– Выходит, что не одна.

– Да… да… Я понимаю, – бессвязно пробормотал Звягинцев и вытер рукавом гимнастерки взмокший лоб, – но вы все-таки скажите… скажите ей, что надо обязательно возвращаться.

Не дожидаясь ответа, он медленно положил трубку на рычаг.

«Ну, вот так… – мысленно произнес Звягинцев, – все ясно. Нечего мне о ней беспокоиться…»

Кто этот парень? Как его зовут? Николай? Нет, Анатолий. Тот самый студент. Ну конечно, она поехала с ним. Что же, значит, у нее есть надежная защита. Высокий, широкоплечий… На руках вынесет в случае чего… Заболел? Что с ним могло случиться, с этим верзилой?

Но, странное дело, несмотря на чувство горечи, которое испытывал Звягинцев, он в то же время ощущал и облегчение от сознания, что в такое время Вера не одна, что рядом с ней находится человек, который сможет защитить ее в трудную минуту.