Павлов на мгновение представил себе, как пляшет на берегу озера пламя, сжигающее как бы саму жизнь ленинградцев, и лицо его исказила болезненная гримаса.
Федюнинский понял, в каком состоянии находится уполномоченный ГКО.
– Ну что ты меня пытаешь?! – воскликнул он. – Весь Волхов заминирован. В том числе и ГЭС. Ленинская ГЭС! Как бы ты решил: взрывать или не взрывать?!
– Я не могу тебе ответить на этот вопрос, – жестко сказал Павлов. – Это вы здесь должны дать себе отчет в том, удержится Волхов или нет. От этого зависит и судьба ГЭС, и судьба продовольствия в Новой Ладоге. Я должен получить точный ответ: что будет с Волховом?
– Я тоже должен получить ответ…
– Ты-то от кого?
– От Сталина.
– От Сталина?!
– Вы… запросили подкреплений, товарищ генерал? – проговорил Чероков.
– Нет! – покачал головой Федюнинский. – Просить сейчас подкреплений бессмысленно. Все, что могли, нам уже дали. Да если бы и была у Верховного такая возможность, все равно подкрепления не успели бы подойти… Давайте, товарищи, выпьем и закусим – это все, что я пока могу вам предложить.
Он разлил водку в граненые стаканы, притронулся своим стаканом к двум другим, стоявшим на столе, и выпил. Павлов и Чероков тоже молча сделали по глотку.
Федюнинский посмотрел на часы. «Доложена ли Сталину моя телеграмма?» – в который уже раз подумал он.
Представляя себе гигантский объем работы, которой были заняты и Ставка и Генштаб, Федюнинский не надеялся на быстрый ответ. Но пока он не командовал войсками, обороняющими Волхов, он не мог сказать Павлову ничего определенного…
В 15:20 прибежавший в блиндаж Федюнинского связной доложил, что Москва вызывает командующего к аппарату. Как был в кителе, Федюнинский выскочил из землянки…
Павлов и Чероков напряженно молчали. Они так и не поняли, какого ответа ждал Федюнинский от Сталина, но не сомневались, что в эти минуты решается очень важный вопрос, а может быть, и судьба Волхова.
Оба они надеялись, что ответ Сталина будет благоприятным, и боялись в это поверить.
За два с половиной месяца работы в блокированном Ленинграде Павлов уже привык быть готовым к тому, что обстоятельства могут сложиться еще более неблагополучно.
– Виктор Сергеевич, – обратился Павлов к Черокову, – так что же делать с продовольствием? Каково твое мнение?
Чероков ответил не сразу. С тех пор как Ладога перестала быть судоходной, тонны грузов, скопившихся на берегу, стали для моряков Ладожской флотилии немым укором. Морякам не в чем было упрекнуть себя. Они перевозили продовольствие, пока существовала хоть малейшая возможность, – под бомбежками, в жестокие осенние штормы. Но пройти по Ладоге, уже покрывавшейся льдом, транспорты не могли, и только отдельные корабли с прочными корпусами пробивались теперь к Осиновцу.
– Надо смотреть правде в глаза, – сказал наконец Чероков. – Если немцам удастся…
Он не договорил, потому что открылась дверь и вошел Федюнинский.
– Есть ответ, товарищи! Есть! – крикнул командующий еще с порога. – Вот! – И бросил на стол телеграфную ленту.
Павлов схватил ее и, поднеся к свисающей с потолка лампе, прочел вслух:
– СТАВКА ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДОВАНИЯ ПРИКАЗАЛА ГРУППУ ВОЙСК ЧЕТВЕРТОЙ АРМИИ, ДЕЙСТВУЮЩУЮ НА ВОЛХОВСКОМ НАПРАВЛЕНИИ ПО ВОСТОЧНОМУ И ЗАПАДНОМУ БЕРЕГАМ РЕКИ ВОЛХОВ, ПЕРЕПОДЧИНИТЬ ТОВАРИЩУ ФЕДЮНИНСКОМУ И ВКЛЮЧИТЬ В СОСТАВ ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТОЙ АРМИИ…
Поднял глаза на Федюнинского:
– Ты… этого и хотел, Иван Иванович?
– А то чего же?! – торжествующе воскликнул Федюнинский. – Теперь, Павлов, спрос за Волхов с меня! А тебе я скажу: возвращайся в Ленинград. Грузы пока не трогать! Адъютант! – крикнул он, обернувшись к двери. – Машину! Едем на КП Волховской группы. Со мной поедут начальник оперативного отдела, начальник инженерных войск и начальник артиллерии. Предупреди их. И пусть захватят кого считают нужным. Быстро!
Павлов и Чероков встали с намерением попрощаться.
– Нет, Виктор Сергеевич, – сказал Федюнинский, – хоть ты мне и не подчинен, я тебя не отпущу. Поедешь со мной. Очень прошу. А наркома твой шофер на аэродром отвезет. Договорились?..
Командный пункт Волховской группы войск находился в деревне Плеханове, в нескольких километрах к северу от Волхова. Это была довольно большая деревня, чудом уцелевшая от вражеской авиации. Мирно вились дымки над трубами добротных изб, по протоптанным в снегу дорожкам неторопливо двигались женщины с ведрами в руках или на коромыслах, и только плотно прикрытые ставни, из-за которых не пробивалось ни полоски света, да канонада, доносившаяся со стороны Волхова, напоминали, что идет война. Было уже темно, когда в деревню въехали три «газика». В первом из них сидели Федюнинский, Чероков и адъютант командующего.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу