Пётр Лебеденко - Льды уходят в океан

Марк продолжал молчать, и тогда Степа сказал:

— К Людке теперь можно ходить. Почему нельзя? Саня опять в море пошел, ничего не узнает. Совсем ничего. Нет его, Сани-то…

— А мы не таимся! — крикнул Марк. — Мы не воры, чтоб от кого-то прятаться! Ясно?

— Куда как не ясно! — ухмыльнулся Степа. — Какойто злой человек сказал: «С глаз долой — из сердца вон». Это про вас, Марк Талалин. Про тебя и про Людку.

Марк встал, подошел к Степану, положил руки на его плечи.

— Слушай, Степа, прошу тебя, как друга, — не трогай нас с Людмилой. Очень прошу. Нам и так несладко, а ты…

— Почему вам несладко? — сказал Ваненга. — Это Сане несладко, а вам чего? Скоро, поди, спать с Людкой будете, за Саниной-то спиной…

Марк притянул Степу, горячо, по-бешеному, задышал ему в лицо.

— Ты… Ты… Думаешь, о чем болтаешь?

— Убери руки, однако, — спокойно сказал Степа. — Людку тряси так, а я не Людка. Султан какой… Когда Марина Санина ушла от тебя — хорошо было? «Был друг, и нет теперь друга…» Вот ты как тогда говорил. Не забыл ли?

Марк в изнеможении опустил руки, подошел к своей кровати, сел. И, не глядя на Степу, глухо бросил:

— А я-то думал, что ты настоящий товарищ, Степан Ваненга. Думал, что ты человек…

Марк и сам не знал, злится он на Степу или ему уже безразлично, о чем тот говорит. Короткая вспышка гнева потухла так же внезапно, как и возникла, остался только горький осадок. И сожаление, что вот и еще один человек не захотел понять его, не захотел увидеть того, чем он сейчас живет… И это как раз тогда, когда ему, Марку, показалось, что он наконец нашел свое настоящее счастье и жизнь теперь сделает крутой поворот к лучшему.

Разве он мало ждал этого дня? Или ему действительно заказана дорога к счастью?..

«Уйду, — решил Марк. — Уйду куда-нибудь, чтобы больше ничего не слышать. Пускай Ваненга сам тут разбирает по косточкам Марка Талалина и Людмилу, а с меня хватит. К черту все, не хочу больше. Довольно».

Он опустился на корточки, выдвинул из-под кровати чемодан, открыл его. И вдруг вспомнил: вот точно так же на Шпицбергене он собирался уходить из промысловой избушки, когда Беседин сказал: «Тесно нам тут с тобой…» Теперь ему тесно стало со Степаном. Может быть, ему со всеми тесно? Не так он, наверное, живет, как надо?

«А как же жить иначе? — подумал Марк, засовывая в чемодан свои вещички. — Что делать, чтобы все было правильно?»

— Ты чего это задумал, Марк Талалин? — встревоженно спросил Степа. — Ты куда пойти собрался?

— К чертям пойти собрался! — крикнул Марк. — К чертям, ясно? Там мне легче будет. Там никто н-не станет издеваться надо мной.

— А тут кто над тобой издевается? — Степа подошел к нему, тоже присел на корточки над чемоданом. — Я издеваюсь?

— Уйди, — сказал Марк. — Не мешай.

— Буду мешать, однако. У тебя в голове вон сколько разной дурьки, а я не мешай?.. Закрой сундук, давай маленько тихо-мирно говорить будем.

— Иди ты знаешь куда, со своим «тихо-мирно»? Не мешай, говорю.

Марк плечом потеснил Степу, и тот, потеряв равновесие, упал. И когда падал, больно ударился головой о ножку кровати.

Возможно, в другое время Степа и не обратил бы внимания на такой пустяк. Ну, толкнул его Марк, ну, зашибся Степа чуть-чуть, так что? Марк же не нарочно сделал так, чтобы Степа зашибся! Разве Марк мог нарочно?

Но сейчас Степа был взвинчен ничуть не меньше, чем Марк. Слишком много в нем всего накопилось, слишком часто обо всем этом он думал. Марк Талалин и Вынукан, Людка Хрисанова и Райтынэ, Саня Кердыш и он сам, Степан Ваненга, — сам шаман не разберется, кто из них прав, а кто виноват. Может, и Вынукан не виноват? Волки б его загрызли в тундре, этого невиноватого Вынукана!.. Гад какой!

А Марк будто озверел. Потом он будет раскаиваться в этом, но сейчас он забыл и о своем человеческом достоинстве, и о том, как клялся когда-то всегда быть благодарным Степану Ваненге. Не говорил, а точно выталкивал он из себя обидные слова, которые себе не скоро простит:

— Ты сволочь! Я думал, ты человек, а ты сволочь! Правильно сделала Райтынэ, что к Вынукану от тебя сбежала. «Скоро спать с Людкой будете…» А тебе какое д-дело до нас?

Степа притих, широко открытыми глазами глядел на Марка и молчал. Вначале в его глазах было только удивление: вот, значит, какой есть Марк Талалин. Уй как хорошо, однако, что я теперь знаю, какой он есть! Шибко хорошо! Пускай все говорит, я буду слушать.

— Ты Райтынэ потерял, теперь на весь мир озлобился? — бросал, задыхаясь, Марк. — Любого загрызть готов, да? Как волк?