Всеволод Кочетов - Избрание сочинения в трех томах. Том второй

— А что же, и поверчу. Меня прислали на все время постройки цельносварного корабля. Он будет моей диссертацией на кандидата технических наук, дядя Саня. Вместе с тобой повертим.

— С батькой со своим верти! Он тоже вроде тебя, горячий.

Хлопнув дверью, Александр Александрович вышел из конторки на пирс. Вышла за ним и Зина, чтобы оставить Журбиных наедине, не мешать их беседе.

— Александр Александрович! Почему вы так против электросварки, против сборки секциями? — спросила она, присаживаясь рядом с ним на скамейку. — Ведь это же упростит, удешевит, ускорит работу.

Александр Александрович долго разглядывал водоросли, которые зелеными хвостами тянулись из–под пирса по течению Лады. Меж ними ходили уклейки с черными спинками, играя, взблескивали ярко, как обрезки светлой жести.

— Зинаида Павловна, — ответил он, не отрывая глаз от реки, скажу вам прямо: мне ли не верить в технику, когда я сам полвека занимаюсь техникой и за эти полвека увидел весь ее ход? Ведь галоши мы строили, а не корабли, по сравнению с теперешними. Веры нет у меня в самого себя: выдержу ли такую ломку? Сами слышите: гудит корабль, гремит, грохочет — живет. А тогда что будет? Одно электрическое шипение. Мертвя;´чина. Поздно мне ломать себя наново. Ильи–то Матвеевича я старше лет этак на четырнадцать. Про стариков говорят: рутинеры они, косные люди. И верно, правильно говорят. Старик держится за то, что было его молодостью, цепляется за него, будто кошка, которую хотят бросить в воду.

— Неправда, Александр Александрович! — возразила Зина. — Разве Мичурин, Циолковский, Павлов держались за старое? Для них молодостью было движение науки вперед.

— Про тех не скажу, не знаю. А вот был у нас тут один старый инженер, хороший инженер, передовой. И что ты думаешь? В церковку похаживал, в ту самую, где будто бы венчался. В бога, что ли, верил? Пусть кому другому рассказывают! Что же тогда? Молодость, молодость звала его к тому аналою, возле которого стоял он когда–то, счастливый, рядом с невестой, закутанной в фату. Вот как я понимаю его. И вот мой аналой! — Он поднял взгляд на корабль, который гудел, грохотал и в самом деле — жил.

Вглядываясь в темноту, нависшую над ее постелью в этот поздний час, Зина видела их всех — и Журбиных, и Басманова, их друзей, товарищей по труду. В сравнении с ними она показалась себе маленькой, ничтожной, жалкой, действительно попрыгуньей–стрекозихой, которая только шумит, волнуется, а муравьи в это время работают и работают, кладут камень на камень, возводят здание и для себя, и для нее, и даже для Скобелева. Они вправе так петь: «Наш труд, нашу гордость святую несут в непогоду любую». Сколько кораблей создано их трудом! А где он, тот корабль, который построит Зина?

4

Скобелев рылся у себя в столе, перебирая старые бумаги; Зина, разграфив страничку общей тетради, четким почерком переписывала набело личный план работы на ближайшие две недели. Надо было не забыть о статье, обещанной редактору многотиражки, о множестве дел, которые она начала в последнее время, — о заводском стахановском листке, о цеховых досках технических новинок, о задуманных докладах и лекциях. Этих дел набиралось столько, что без плана с ними уже и не справишься, — просто все забудешь или перепутаешь.

Неожиданно в комнату вошел невысокий, худощавый, очень подвижной человек. Зина узнала парторга Жукова.

— Здравствуйте, товарищи! — сказал Жуков. — Покажите–ка свое знаменитое бюро. Что у вас тут делается?

Он прошелся вдоль щитов и диаграмм, полистал альбомы, потом сел за стол и довольно строго посмотрел по очереди на обоих инженеров, взволнованных его неожиданным посещением.

— Почему такая грусть на лицах? — спросил он. — Я не инспектор и не контролер. Чем обременены? Журбину помогаете, а еще что? Какие планы? Кто мешает? Давайте говорить откровенно, как инженеры с инженером. Партийные?

Скобелев промолчал.

— Я член ВЛКСМ, — ответила Зина.

— Хорошо. Так что же, планов особых нет? Плохо. А главную задачу завода знаете?

— Знаем, — сказала Зина. — Строить корабли быстро, прочно и дешево.

— Слишком общо. — По лицу Жукова прошла улыбка. — Мы обязаны всё делать быстро и прочно. Главная задача завода сегодня — перейти на новый метод сборки, а значит, и, всесторонне освоить сварку — автоматическую, полуавтоматическую… Об этом слышали? Не только клепка, но даже и ручная сварка — вчерашний день судостроения. Что вы сделали для сегодняшнего, для завтрашнего?