Берды Кербабаев - Небит-Даг

— А кыз Айгюль, куда это ты собралась, не пообедав, не отдохнув как следует?

Сделав вид, что не замечает подозрительности в этом вопросе, Айгюль спокойно ответила:

— В театр.

Тыллагюзель знала, что в театре третий день дают спектакли для нефтяников, сама уже успела послушать оперу «Зохре и Тахир» и, конечно, радовалась, что дочь развлечется после работы, но все-таки, испытующе поглядев, снова спросила:

— С кем?

Айгюль удивленно обернулась: лицо матери, обрамленное белоснежными волосами, показалось ей, как всегда, ласковым и спокойным, но в глазах Тыллагюзель была заметна тревога. Девушка, будто желая покончить с подозрениями, резко ответила:

— Не все ли равно, с кем?

Мать и дочь поняли друг друга, не говоря лишних слов, Тыллагюзель уже пришлось страдать из-за несчастливой любви дочери, ей не хотелось, чтобы неудача повторилась. К тому же она с интересом прислушалась однажды к деликатным намекам Мамыш Атабаевой. Айгюль была резка, потому что догадывалась о планах матери и желала ей показать свое недовольство. Тыллагюзель эго сразу поняла.

— Конечно, дело твое. Но ведь, ласточка моя, отец и мать тебе плохого не желают…

— Я уже взрослая и знаю, что делаю.

— Я ведь, газель моя, и не говорю, что ты делаешь то, чего не знаешь.

— Что же мы воду в ступе толчем?

Мать помедлила с ответом. Рассеянно поправляя без всякой нужды платье на Айгюль, она сказала:

— Я хочу, чтоб ты знала, куда ступаешь…

— Я ведь не с бельмом на глазу, чтобы не видеть, куда ступаю…

— Газель моя, говорят, конь обходит место, где оступился, человек — где испугался, — робко, но настойчиво продолжала Тыллагюзель.

Лицо Айгюль омрачилось.

— Если раз споткнулась, так и ходить перестать?

— Нет, газель моя, но почему бы не посоветоваться?

— Ты хочешь надеть на меня пуренджик?

— Нет, я понимаю: прошло то время.

— О чем же тогда говорить?

— Я хочу защитить тебя от обманщиков.

— Талисманами?

Наконец Тыллагюзель решила высказаться без обиняков.

— Я хочу, чтобы ты встретилась с достойным юношей.

— Об этом я советоваться не собираюсь!

— Многого ли ты добилась своей самостоятельностью?

Айгюль молча опустилась на стул и закрыла лицо руками.

Нелегко было и матери. Она чувствовала, что подрезает крылья Айгюль, но не знала, как иначе удержать ее от ложного шага. Не сказав больше ни слова, Тыллагюзель вышла из комнаты. Горькие воспоминания нахлынули на нее.

Два года назад Айгюль познакомилась с Керимом Мамедовым, молодым инженером, приехавшим из Баку. Веселый красивый азербайджанец легко и быстро подружился с девушкой, провожал домой с работы, приглашал в кино, несколько раз заходил к Човдуровым. Молодые люди еще не заговаривали о женитьбе, но всем было ясно, что они любят друг друга. Хотя Керим нравился и Тыллагюзель, мысль о браке дочери с азербайджанцем тревожила ее. Смущали и разговоры соседок-кумушек, которым такой союз казался ненадежным: «Будто нет достойных юношей в своем краю…» Зная крутой нрав Тагана, Тыллагюзель не решалась посоветоваться с ним. Заранее была уверена, что муж скажет: «Не суйся в чужие дела. Не нам учить нынешнюю молодежь…» Попробовала Тыллагюзель высказать свои сомнения сыну, но Аннатувак без размышлений стал на сторону сестры: «Ай, мама, давно прошли те времена, когда смотрели, какой, мол, кости, какой, мол, масти жених. Если бы я стал советоваться с тобой, ты бы и мне не разрешила жениться на Тамаре. А теперь только похваливаешь невестку. Айгюль родила ты, но не одна ты ее воспитала. Не стоит волноваться, она не маленькая». Постепенно Тыллагюзель примирилась с увлечением дочери, иногда ей даже казалось, что Айгюль и Керим судьбой созданы друг для друга. Но слабо завязанный узел быстро развязался. Керим был упрямым парнем, он повздорил с главным инженером, сгоряча подал заявление об уходе с работы, а в это же время тяжело заболела в Баку его мать. Инженер уехал домой и там устроился на работу. Он часто писал любимой девушке, звал к себе. Как ни привязалась Айгюль к Кериму, но бросить работу, с которой сроднилась, семью, родной город она не рискнула. Шли месяцы, переписка не прекращалась, Айгюль с каждым днем убеждалась, что любит Керима, любит, любит. Наконец, не в силах больше переносить разлуку, решилась ехать в Баку.

В тот день, когда она добилась наконец отпуска, пришла телеграмма от Керима, он коротко извещал, что женится на другой и просит прощения у Айгюль.

Удар оказался тяжелым.