Олесь Гончар - Бригантина

Улыбнулась Ганна Остаповна при этих воспоминаниях, призадумалась, приумолкла, а Марыся тем временем убирала со стола.

Только было приготовились сесть обе за тетради, как за окном просигналил мотоцикл, послышались знакомые шаги на веранде… Женщины переглянулись весело. Так и есть: на пороге появился собственной персоной Костя Степашко, как всегда подтянутый, веселый…

— Говорят, где-то здесь именинница проживает?

Вручил Ганне Остаповне букет роз в целлофане, поставил на стол бутылку красного венгерского «бычья кровь»… Марысю Павловну спросил, не сбежал ли опять от них Кульбака…

Она даже губки сердито надула:

— Откуда такое предположение?

— Да вот только что выбегал ко мне один из лесополосы, вылитый ваш Кульбака…

И, чтобы позабавить учительниц, Степашко стал с юмором рассказывать: мчится, значит, он по грейдеру, летит сюда со скоростью человека, спешащего на свидание, и вдруг слышит крик из лесополосы: «Стой! Стой!» Голосок детский, однако настойчивый, требовательный, — пришлось остановиться. Подбегает к мотоциклу мальчишка, точь-в-точь Кульбака, на голове фуражка милицейская — брата или отца!.. А из кустов выглядывают еще несколько пастушат, наблюдают, как их вожак себя поведет… Этот же смельчак совсем по-боевому обращается: «Дядя милиционер! Покажите, пожалуйста, свой картуз!» — «Зачем тебе?» — «Да… Пожалуйста, ну покажите». Что будешь делать: снял, показываю, а он взял, сорванец, посмотрел и разочарованно назад возвращает. «Нет, говорит, это не то…» «Да что же ты хотел?» — «А я, говорит, хотел проверить, такая ли на вашем картузе подкладка, как на моем!..» Ну что ты ему скажешь? Вот так разыграли, бестии маленькие…

— Да еще того, кто сам когда-то правонарушителем был, — засмеялась Ганна Остаповна.

— Неужели был? — удивилась Марыся. — Кто бы подумал… Такой образцовый!..

Марыся вскочила, чтобы подать рюмки и еще что-то там приготовить, а гость между тем, откупорив бутылку, в свободной позе сидел на стуле и влюбленно наблюдал, как Марыся хозяйничает. Сегодня он ей скажет наконец то, что уже не раз собирался сказать. В былые времена это называлось объясниться в любви, сделать предложение… Правда, он не совсем представляет, как это получится и какой будет ответ, — это же Марыся. Смотрел на нее и смотрел… Вот она, поднявшись на цыпочки у буфета, достает хрустальные рюмки. Выпорхнула с ними на кухню и уже несет их оттуда вымытыми, расставляет, кладет чистые салфетки… Делает обычнейшее дело, но ему так приятно наблюдать за нею, еще и еще открывать в Марысе эту врожденную грацию, плавность ее движений, естественную привлекательность, которую находишь во всем: в стройной ладной осанке, в горделивом повороте головы и даже в том невольном жесте, привычном взмахе руки, каким Марыся время от времени поправляет свои непослушные пушистые волосы…

Когда она наконец присела к столу, гость, налив красного в рюмочку, предложил:

— За вас, Ганна Остаповна!

Марыся поддержала:

— За человека большой души!

Опорожнив рюмку, Степашко с иронической ноткой обратился к хозяйке:

— Ганна Остаповна, а разве душа есть?

— Было время, когда не было ее, исчезла, — ответила в тон ему Ганна Остаповна. — У моей подруги даже неприятности получились из-за того, что на уроке слово «душа» предложила ученикам склонять. Даже до конфликта Дошло, должен был Робос вмешаться — так назывался тогда на Украине профсоюз работников просвещения…

— В наше время душу обнаружить тоже удается не у каждого, — ответила Марыся колкостью своему «кавалеру». — Кое у кого признаки, ее едва заметишь, а то и вовсе…

— Довольно, довольно, — поднял руки Степашко. — Вопрос ясен. Как ясно и то, что наша Марыся Павловна сегодня почему-то не в духе…

— Заждалась, перенервничала, — сказала Ганна Остаповна. — Раскрою секрет: все-таки переживала, почему так долго не является ее кавалер… Пришлось успокаивать — он ведь студент-заочник, может, консультироваться поехал… Или где-нибудь на задании — хулиганчат ловит…

— Марысе Павловне, пожалуй, странным кажется человек, избравший себе такое занятие — ловить пацанят? Мне и самому порой странно. Только тем себя и утешаю, что рано или поздно потребность в нашей профессии вовсе отпадет.

— Вы серьезно так считаете?

— Ученые уже якобы обнаружили в мозговых полушариях центр, управляющий человеческой агрессивностью, — с невеселой улыбкой продолжал Степашко. — Главное было — выявить этот загадочный центр, а дальше его пойдут медикаментами атаковать, таблетками будут сбивать агрессивность…