Лев Хахалин - Последние каникулы

— А для инъекций? Ему курс нужен, внутривенный. — Он пристально смотрел на Светлану Филипповну. — Двадцать два года, стойкая гипертония, — пожаловался он.

— Молодой какой, жалко! — Светлана Филиппович покачала головой. — Надо же, у наших стариков до смерти давление хорошее, да, Маша?.. А если е/лу валерьяночки с бромом, а?

— Он меня с этой валерьяночкой знаете, куда пошлет? — Вадик усмехнулся.

— Куда нашего брата только не посылают! — засмеялась Светлана Филипповна. — Ну ладно, неприкосновенное отдам! — решилась она. — Маша! — крикнула она внутрь амбулатории. — Дай–ка мне ключи от сейфа!..

— Спасибо! — Вадик бережно принял коробки с ампулами. — Как только буду в городе — куплю, отдам. Премного благодарен, — повторял он, пятясь к двери.

А Светлана Филипповна смотрела ему вслед и вспоминала, как двадцать три года назад молодой вдовой, с дочкой приехала в деревню, какой был страшный' мороз, как синел снег под полозьями саней, на которых ей привезли первого больного, какой красной была кровь, льющаяся из — культи оторванного пальца.

— Маша! — сказала она, отдуваясь: солнышко уже доставало амбулаторное крыльцо. — Ты ему палки в колеса не вставляй, слышишь? — И дождалась ответа:

— Не буду, не буду! — И еще бурчания: — На нашу голову…

Около здания дирекции стояли два запыленных «газика», которых раньше не было, и Вадик решил, что начальство на месте.

Приемная пустовала, а дверь в кабинет директора была полуоткрыта, и Вадик заглянул туда. Прямо напротив двери в кресле с высокой спинкой сидел коренастый, плотноватый блондин. Белая рубашка подчеркивала красноту его лица, а справа от него Вадик увидел командира и Витю–завхоза; устроившись на краешках стульев, они напряженно слушали директора. Директор говорил:

— …Поэтому мне от вас нужны темп и качество. Ну, а на нас обижаться не будете. Но и вашими проблемами меня не беспокойте. Ясно? — Он посмотрел на Вадика; — Ко мне? Представьтесь!

— Врач отряда. Айболит! — поспешно сказал командир.

— Заходите, доктор, — привстал директор. — Присаживайтесь. С вашей стороны какие–нибудь претензии есть? — спросил он, когда Вадик сел.

— Нет пока. Только просьбы. Насчет бани и прачечной.

— Ну, хоть у доктора никаких претензий. Уже легче! — улыбнулся директор. — Ваши просьбы удовлетворить просто. Дам команду. Вы по какой специальности?

— Детский врач он, Айболит! — опять забежал вперед командир.

— Ну, раз так, мне лично повезло, — серьезно сказал директор. — С дочкой приду к вам на прием, можно?

— С удовольствием! В любой день, — ответил Вадик. — Пожалуйста!

— Зачем? — удивился командир. — Вы мне скажите когда, я вам доктора пришлю.

— Ну, — директор покачал головой, — об этом я с доктором сам договорюсь. — Он помолчал, передумав что–то говорить. — Что касается ваших «левых» работ, халтурки, то я могу это опротестовать, — жестко сказал он командиру. — Выгода этих работ временная. Не зашейтесь потом на стройке!.. Закончим на этом, — решил он и встал, вышел с ними в приемную, где за столиком с машинкой теперь сидела машинистка–горбунья с ярко накрашенным ртом. Рядом с нею в пепельнице дымилась длинная сигарета. — Ты где была?

— В магазин за сигаретами ходила, — скрипучим голосом отозвалась секретарша.

— Вот, Тоня, командир и доктор студентов. — Он показал ей Вадика. Секретарша заулыбалась. — Оформи им мандаты, как в прошлом году. Это чтобы вас без разговоров совхозный транспорт подвозил, по необходимости, — пояснил директор. — Только не злоупотребляйте.

— Спасибо большое, — оглянувшись на завхоза, сказал командир. — А завхозу? Ну, ладно.

— Может быть, мне девочку сейчас посмотреть? — предложил Вадик. — У меня есть время.

— Спасибо, доктор. — Директор протянул Вадику руку. — Пошли! Тоня, я обедать. — Он кивнул недовольному чем–то командиру и, взяв Вадика за локоть, повел его в ближайший двухэтажный дом.

В трехкомнатной квартире было прохладно. К ним, затоптавшимся в прихожей, вышла пожилая женщина. Она же накрыла на стол.

— Хорошо живете, — признал Вадик, выходя из ванной и вытирая руки. — По–городскому. Наши такой же дом строить будут?

— Типовой проект, — отозвался директор, фыркая над ванной. — Хотели улучшить, но — нельзя! Пошли к столу! Нет, доктор, нехорошо отказываться. Извините, я на минутку, — пробормотал он, когда усадил Вадика. Вышел переодетый в свежую белую рубашку, закатал рукава. Села за стол девочка лет десяти, очень похожая на отца.